Птенцы Виндерхейма
Шрифт:
Сон пришел на удивление быстро. Битва на турсах не беспокоила, вместо этого пригрезился бегающий по кругу и размахивающий связкой ключей Фридмунд. Слава Богу-Солнцу, продолжалось это безобразие недолго, и вскоре Хельг провалился в сон без видений и загадочных образов.
– Синергия, – сказал эльдри. – Самое главное для пилотов. Знаете, что это такое?
– Согласно «Мидгардской военной энциклопедии», объединение разума пилота с системой управления турсом, – сказал Лис.
Торвальд задумчиво посмотрел на Хельга.
– Больше ничего в энциклопедии не было, –
– Больше вряд ли кто сможет объяснить без употребления высшей математики, физики и метафизики. – Торвальд прищурился, посмотрел на белобрысую. – Скажи, Альдис, в чем разница между соматиками и псиониками?
Белобрысая на мгновение задумалась.
– Насколько мне известно, соматики тренируют тело, чтобы проводить сквозь него энергии мира. В отличие от них, псионики управляют энергией при помощи сознания.
– Верно, – довольно кивнул «ястреб». – Можно сказать, такова же разница и между двумя основными типами турсов. Для управления «эйнхериями» достаточно простой физической силы с малыми ментальными затратами, и те приходятся только на новейшие модификации, возникшие после обретения Наследия. А вот для контроля «валькирии» требуется полная психическая отдача. Объединиться с «валькирией». Слиться с ней. Ее крылья должны стать вашими. Ваш взгляд должен стать ее взором. Ее полет – вашим движением. Не «валькирия» разрывает воздух небес, а эйн, пилотирующий турс. Вот что такое синергия, истинная синергия с «валькирией»!
Пафос Торвальда Хельг встретил скептически. Судя по заученному материалу, конструкция «валькирии» более сложна, чем у «эйнхериев», но принципы управления тождественны. Торвальд в очередной раз поэтически преувеличивал, забывая, что они не на сцене столичного театра, а в военной академии имени Харальда Скаллагримссона.
Тут не актеров готовят, эльдри.
Обучение турсоведению после устроенной Альдис безобразной сцены продолжалось. И, как ни прискорбно это признавать, но Лис просчитался. Думал, Торвальд всего лишь станет хуже относиться к белобрысой, но «ястреб» вместо этого превратился в ходячее воплощение ехидства, язвительно комментируя каждую ошибку в теории или просчет в практических заданиях, придираясь к каждой мелочи. Хельг бесился, но ничего поделать не мог – к обоим подопечным эльдри относился совершенно одинаково.
Впрочем, рассказывая об особенностях турсов, «ястреб» вел себя вполне адекватно. В изверга он превращался только на практических задачах.
– У вас есть друзья?
Внезапный вопрос эльдри застал Хельга врасплох. Но растерялся не только он, удивилась и белобрысая. Ответить ни Лис, ни Альдис не успели.
– Неужели нет? – Торвальд прищурился. – Хотя ничего удивительного.
Хельг напрягся. К чему «ястреб» ведет?
– «Валькирии» – не просто машины. «Эйнхерии» сильно отличаются от них. Слыхали о Наследии древних? – Дождавшись утвердительных кивков, эльдри продолжил: – Механизмы основных типов наземных турсов после изучения Дисков были модифицированы лишь внешним образом. Существенно в них ничего не изменилось. Усилили защиту, добавили мультисенсорику и простейшую синергию. «Валькирии» же конструировали на основе прототипов Наследия, и главное отличие воздушных турсов состоит в том, что у пилота и машины происходит нейроконтакт с помощью дополнительных
– Что такое нейроконтакт?
На самом деле он знал. Но Альдис молчала, пытаясь самостоятельно разобраться в словах Торвальда, и Лису пришлось прикидываться, чтобы не вызвать подозрений у «ястреба».
– Нейроконтакт – другое название синергии. Он просто реже упоминается в учебниках для первого курса. Так понятно?
– Да.
Понятно, понятно. Как раз о нейроконтакте Хельг знал достаточно. Довелось о нем почитать пару интересных книг. Зато синергия – темный лес. Единственное упоминание лишь в МВЭ. Только вот почему Торвальд не упомянул, что нейроконтакт не просто синоним синергии, а характеристика психотехнического аспекта объединения пилота и турса через сенсошлем? Для синергии же важно сознание, а не психика и техника. Почему важно? В чем существенная разница?
Ответов Хельг не нашел.
И до сих пор еще не услышал.
– «Валькирии» не просто машины. Пока вы воспринимаете их просто как сложные автоматы, вам не стать великолепным пилотом. Вам не подчинить небеса.
Опять театр одного актера!
Лучше бы вместо постоянного подробного описания того, что им не делать, рассказал, как стать первоклассным водителем турсов!
Из дневника Торвальда
Был сегодня на маневрах. Как все-таки мучительно наблюдать полет «валькирий» и знать, что в полной твоей власти небо окажется еще не скоро. Да и потом, что ждет меня? В тысячный раз отработка простейшего поворота? Пройдут месяцы, прежде чем мы начнем изучать фигуры высшего пилотажа или особенности генерирования защитных полей!
Утешает немного лишь то, что я был не единственным из нашего курса, кому подрезали крылья и спустили на землю. Для обучения забрали лучших из лучших, и теперь даже «Агилагур» Торвара смотрится достойно.
Когда прыщавенький отсоединил сенсошлем и вылез из кабины, я стоял у края летного поля на Хеллугьяре. Вместе с другими неудачниками, волей наставников вынужденными утирать сопли малолеткам.
И Торвар назвал меня нянькой. При всех. Впрочем, это неважно. НО! Прыщавый посмел назвать меня нянькой при Рангфрид! («Рангфрид» обведено сердечком.)
Я не убил его. Я его даже не ударил. Только ехидно вспомнил деформированную восьмерку, которую «Агилагур» выписал десятью минутами раньше. В реальном бою после такого перестроения хвост его «валькирии» разнесло бы драупнирами соседа.
– Да ты страшен в бою, Торвар. Случись снова война с Континентом, солдаты Ойкумены могут поваляться на травке и попить пива – ты сам сделаешь за них всю работу.
Остальные вожатые поддержали меня с особой яростью. Не мне одному до слез было обидно наблюдать за полетами других. Прыщавому вспомнили все кривые движения, все его недочеты, все ранние промахи…
Клянусь, всего через три минуты он был малиновым! А еще через минуту не выдержал и сбежал.
Я не смог подавить мстительной улыбки. Тор – жесток и беспощаден, подавать в холодном виде! Мой рыжебородый тезка с небес может гордиться.