Птичий путь
Шрифт:
В следующий момент начальник спохватился:
– Почему она здесь?! – У него даже нос пробило. – Кто впустил? Уберите ее немедленно! Заткните рот!
Но сам не подходил, а заторможенный майор все еще растерянно пялился и отчего-то сильно потел.
– Только посмейте тронуть! – угрожающе заговорила Роксана. – Ты меня слышишь, Корсаков? Я скажу в суде! Всё скажу! Это провокация! Это ты придумал со своими начальниками! Чтобы Алеша вступил со мной в сексуальную связь, а ты мог объявить об изнасиловании!..
– Роксана!
– Отдай мой венец! – потребовала она. – Алеша, Корсаков его забрал. Отнял!.. Твой подарок… Я тебе все расскажу! Мы жили здесь под прикрытием, как супруги, чтоб следить за тобой. У меня даже имя другое – Юля. Роксана – это псевдоним. Сама придумала, чтоб тебе понравиться… А он сказал назваться Белой Ящерицей! Ты же искал Белую Ящерицу?
– Закрой рот! – зарычал Корсаков, однако оставался отчего-то беспомощным. – Да я тебя сейчас!..
Роксана в ответ засмеялась сквозь слезы, безумно шаря вокруг затравленным взором.
– Корсаков мне не муж! Но он меня любит… Сначала ухаживал, соблазнял, обещал, будем жить на берегу моря или в горах… потом стал приставать ко мне! Приходил в спальню голым!.. Каждую ночь я сначала отбивалась! – Она внезапно рассмеялась. – А потом спасалась тем, что расставляла кактусы вокруг кровати…
– Майор, уведите женщину! – приказал Корсаков. – Выполняйте свою работу!
– Попробую ее разговорить, – предложил тот. – Очень аккуратно…
– Заткни ей рот! И оттащи в квартиру! Где оперативники?
– Не знаю. – Майор схватил Роксану поперек туловища, буквально оторвал от Сколота и понес в коридор.
– Я люблю тебя! – успела прокричать она. – Я найду тебя, Алеша!..
Потом послышались пронзительный и болезненный крик отчаяния, какая-то возня и ругань майора, после чего все звуки переместились на гулкую лестничную площадку. В это время откуда-то прибежали сыщики в гражданском.
– Где вас носит? – зарычал Корсаков.
– Мы искали психолога! – возбужденно сообщил один.
– Психолог должен был работать с потерпевшей в квартире! Я же приказал!
– Она и работала, – встрял другой. – Мы их оставили наедине…
– Кто – она? – Начальника эта бестолковщина уже бесила. – С кем оставили?
– Она – женщина, психолог! Вы сами приказали поставить мозги, чтоб правильно отвечала…
– Откуда этот психолог? С улицы, что ли?
– Взяли по рекомендации Церковера. Очень опытный, уникальный специалист… Вернее, опытная…
– Тогда почему Роксана оказалась здесь?! И без мозгов?! Что с ней произошло?
Сыщики переглянулись.
– Да мы и сами не поняли…
– Тащите сюда этого уникального!
Они дернулись было к дверям, но один вспомнил:
– Она исчезла на лестнице! Поднялась на этаж и испарилась.
– Кто испарился?
– Психолог! Она ходит, как китайская девочка. Ногами семенит, а не догонишь!
– Она
– Нет, вроде русская. – Оперативник заговорил со знанием дела: – Ножки как у китаянки, маленькие. Раньше их с детства заковывали в деревянные башмаки. И нога не вырастала. У китайцев мода была такая, на женщин с маленькой ножкой. Восток – дело тонкое…
В это время вернулся майор с расцарапанным лицом и кровью на губах.
– Чуть рот не порвала! – пожаловался он.
– Так тебе и надо! – рыкнул Корсаков.
– Между прочим, я бы смог найти с ней контакт без грубостей. Это моя профессия. Вы не даете мне работать…
– Представляете, на таких ножках, а бегает! – не унимался опер. – По лестнице так пролетела – догнать не мог…
Корсаков схватился за голову, но тут же выправил ситуацию.
– Я с вами потом разберусь! – только пригрозил он. – Машину к самому подъезду! Грузите задержанного! И чтоб никто не видел!.. А ты, майор, галопом по лестницам, этажам и подъездам. Ищи психолога! – Сам же поспешно ушел, зажимая нос платком.
Сыщики схватили Сколота под руки и поволокли к выходу. На лестничной площадке один прижал его к стене выпуклым животом, а другой побежал на улицу – должно быть, подгонять машину.
И в это время Сколот увидел женщину. Ту самую, что приходила к нему на точку с чужим серебряным гребнем. Она открыто стояла у входной двери и уже знакомо снисходительно улыбалась.
– Подойди ко мне, Боян, – как-то нехотя позвала она.
Сыщик тоже ее услышал, завертел головой, высматривая что-то вверху лестницы, и на секунду ослабил напор своего живота. Сколот выскользнул из-под него и спустился по ступеням.
– Я тебя предупреждала: не ходи домой. Ничего уже не видишь и не слышишь, лишенец, – отчитала его женщина.
– Думал, почудилось, – признался он, испытав радость от того, что назвали лишенцем: хоть здесь не ошибся!
– Ладно, ступай за мной. – Она толкнула дверь подъезда. – Только не отставай, не озирайся и смотри мне в затылок.
И робким, коротким шажком засеменила на улицу. На ее затылке серебрился венец…
4
Марат Корсаков был одним из тех немногих людей, кому удавалось обманывать полиграф.
Он никогда специально не готовился к такому испытанию, ибо проверки всегда происходили спонтанно, чаще в самый неподходящий момент – например, когда тебя погладили против шерсти. Спасти от них никто не мог, даже высокопоставленный шеф, к тому же вопросники всякий раз менялись или корректировались – в первый миг и не сообразишь, что минутой раньше ты уже отвечал на то же самое, но вывернутое наизнанку. И определенного тренинга, дабы постоянно держать себя в форме, контролировать пульс, давление и прочие предательские свойства организма, тоже не было.