Птичка тари
Шрифт:
— Как ты смеешь входить сюда мертвецки пьяным? Переложи эти проклятые орешки на блюдо и потом убирайся.
Джонатан тоже выпил, Лиза почувствовала запах спиртного, когда, наклонившись к ней, он спросил, не позволят ли ей выпить стакан вина.
— У меня только что был Мэтт, который выставил твоего молодого человека, — сообщил он Ив.
— Какого моего молодого человека?
— Садовника.
— Ты уволил его? Почему?
Лиза почувствовала облегчение в голосе Ив. Лиза окаменела от ужаса, но Ив испытывала облегчение, потому что ожидала чего-то похуже. Так из-за этого Джонатан
«Так что же мне делать? — лихорадочно думала Лиза. — Вдруг Шон уедет, он никогда не вернется, предположим, я больше не увижу его?»
— Я сказал тебе, что мне есть о чем поговорить с тобой, Ив. Дело не в том, что я уволил садовника. И не в том, что на эту должность будет назначен Мэтт. Назначен никто не будет. Дело в том, что я собираюсь продать дом. Шроув-хаус должен быть продан.
В ужасе от того, как отнесется к этому мать, Лиза медленно обернулась и посмотрела на нее. Ив застыла в неподвижном спокойствии. Она побледнела и внезапно страшно постарела, она выглядела не на тридцать восемь, а на шестьдесят восемь, — старая женщина с изрезанным морщинами лбом и опущенными вниз уголками губ.
— Не смотри так, Ив, — взмолился Джонатан. — Думаешь, мне приятно делать это? У меня нет выбора. Я рассказывал тебе о своих финансовых затруднениях. Мне пришлось вложить в компанию Ллойда больше, чем я предполагал, для меня это было ужасным ударом. Но ты, должно быть, знаешь, что случилось с учредителями компании, обо всем этом ежедневно печаталось во всех газетах… нет, я забыл, что ты не читаешь газет. Факт тот, что, как выяснилось, мне придется вложить миллион, и я не могу сделать этого, не продав Шроув. Если я получу пятьдесят тысяч за дом мамы во Франции, это будет большой удачей, но такую сумму я едва ли получу, рассчитывать следует тысяч на тридцать. Я пытался продать дом в течение двух лет. Повторю снова, ты знаешь, что происходит на рынке недвижимости, хотя, нет, не думаю, что ты знаешь. Мне придется продать Шроув. Сделав это, я лишь сумею расплатиться с долгами и просто удержаться на поверхности.
Ив не спускала с него глаз. Лиза впервые пила вино; она выпила почти все, что ей налили. Это помогло. Она протянула бокал за новой порцией, и Джонатан машинально наполнил его.
— Ради бога, Ив, скажи что-нибудь. — Он попытался пошутить. — Произнеси хоть слово, даже если скажешь только «прощай».
Лиза видела, как Ив делает над собой усилие. Она видела, как мать закусила губу и приподняла плечи, словно от сильной боли. Когда она заговорила, ее слабый голос был еле слышен:
— Ты можешь продать Алзуотер.
— Дом в Алзуотере принадлежит теперь Виктории… помнишь?
— Почему ты тогда свалял дурака, женившись на ней?
— Думаешь, я не задавал себе сотни раз этот вопрос?
— Джонатан, — сказала Ив, крепко стиснув руки, — Джонатан, ты не продашь Шроув, это немыслимо, должен быть другой выход из положения. — Она придумала один. — Ты можешь продать дом в Лондоне.
— И где прикажешь мне жить?
Ив, не отрывавшая от него глаз, казалось, смотрела
Ив сказала:
— Ты можешь жить здесь.
— Нет, не могу. — Раздражение Джонатана возрастало. — Я не хочу жить здесь. Дела достаточно плохи и без этого, не хватает только жить в том месте, которое я не люблю, — Он говорил как недовольный ребенок. — Хорошо, я знаю, что не говорил тебе раньше, что не люблю это место, но факт остается фактом: я не люблю его. Никогда не любил. Оно оторвано от мира, за много миль от жилья, и ты, вероятно, не замечала, но здесь очень сыро. Конечно, так оно и есть, ведь это речная пойма. Виктория заработала здесь фибриоз.
— Пропади она пропадом, — произнесла Ив таким голосом, что Лиза вздрогнула.
Джонатан не потерял присутствия духа.
— Хороню. Согласен. Пусть она провалится ко всем чертям. Уверен, что я пострадал от нее больше, чем ты, больше, чем ты себе представляешь. Так или иначе, не в ней дело. Я должен продать этот дом. Я должен иметь миллион, чтобы погасить долг.
— Тебе не удастся продать его. Даже я знаю это. Может, я живу в отрыве от мира, но у меня есть радио, я знаю, что происходит. Рынок недвижимости в ужасном состоянии, такого еще не было на моей памяти. Ты не найдешь покупателя. Не найдешь по той цене, которую просишь.
Джонатан наполнил бокал Ив из бутылки с сухим хересом. Ив подняла бокал, не спуская с Джонатана глаз. На мгновение Лизе показалось, что Ив выплеснет ему в лицо содержимое бокала, но она этого не сделала. Но и не отпила из бокала.
— Удастся, — спокойно возразил Джонатан. — Я нашел покупателя.
Ив издала едва слышный стон.
— Гостиничный трест. Они разрабатывают проект, который называется «Сельское наследие». Щроув будет их флагманом, так они говорят.
— Я не верю тебе.
— Ну перестань, Ив, конечно, ты веришь мне. Зачем я стал бы говорить это тебе, если бы это было неправдой?
— Сделка, — сказала Ив, — контракт, не знаю, как там это называется, он согласован?
— Нет еще. Они сделали предложение, и, по совету своего адвоката, я дал им предварительное согласие. На данный момент это все, что мы имеем. Ты первая, кому я рассказал.
— Хотелось бы думать так, — ответила Ив презрительно.
— Конечно, я рассказал тебе первой, Иви.
— Что станет со мной, с нами? Ты подумал об этом?
Джонатан начал говорить, что подыщет ей дом. Мэтт с женой останутся в Шроуве, пока «Сельское наследие» оформляет сделку, а потом он подберет для них дом. Джонатан хотел бы найти, возможно, что-нибудь вроде двух смежных домов. Может быть, на другом краю долины. И он назвал деревню, где Бруно чуть не купил дом. Все имущество будет выставлено на распродажу по всей округе, и многое пойдет за бесценок.
Конечно, он не бросит Ив. Джонатан смеет думать, что сознает свою ответственность перед ней. К несчастью для нее, гостиничный трест хотел использовать сторожку как место регистрации постояльцев. Они специально оговорили это в своем предложении.