Птички
Шрифт:
Артур. Ты в нее влюблен?
Шеф. Пошел вон!
Артур. Тем лучше. Это тебя вдохновит. Работай как следует. Дело срочное. Фессар третий раз приходил со счетами. Грозит неприятностями. А он первый помощник мэра, и муниципалитет, не забудь, коммунистический. Он сказал, что хочет тебя лично видеть.
Шеф (надменно). Пусть обратится к прислуге. Я не принимаю водопроводчиков.
Артур. Так поступали в твое время, когда мылись в тазу. А теперь повсюду трубы, и с этими людьми приходится считаться. Особенно когда нечего им дать. Вода течь перестанет.
Шеф (кричит). А
Артур (выходя, строго). У тебя семья, и она еще моется.
Шеф. Увы! (Оставшись один, на мгновение задумывается, неожиданно молодо.) А! В конце концов! Запах крови меня взбодрит. Это напомнит мне добрые старые времена. Ведь в глубине-то души я очень рад. (Ворча, роется в старом захламленном секретере.) А бумага у меня еще есть? Тем хуже. Буду писать на обороте счетов.
Входит Труда. [1] Маленькая, наивная, в голубой кофточке, в руках блокнот.
(Изумленно.) Уже?
Труда. Мсье Артур меня предупредил. Он мне сказал, что это срочно. Я ждала за затвором.
Шеф (брюзжит). Затвор? Что затворяет? Какой затвор? Замок? Задвижка? Засов? Защелка?
Труда (смущенно). Простите. Дверь. Она. Женского рода. Я перепутала… Род – это для немки трудно.
1
Труда живет в доме «за стол». Это распространенный на Западе способ изучения языка и культуры страны, при котором молодой человек или девушка живут в семье, исполняя определенные обязанности и получая в качестве компенсации за труд возможность бесплатно столоваться в доме. (Примеч. пер.)
Шеф (продолжает брюзжать). По-немецки, дверь – он! Луна – он! Смерть – он! Смешной народ! Сплошные иллюзии! Вы всюду видите мужчин. Из-за этого вас всегда военные к рукам и прибирают. Ошибаетесь. Мужчин больше нет. Все женского рода!
Труда (поддерживая разговор, любезно). Зато мы говорим «Die Sonne». Солнце. Она.
Шеф (неожиданно смягчившись). Вот это лучше. Вы увидели в солнце пламенную праматерь, пожирающую и дающую жизнь. Я верю только в матерей. Им мы обязаны всем – и хорошим, и дурным. Даже тогда, когда думаем, что стали взрослыми. (Насмешливо и любезно.) А вам хочется ребеночка? Не краснейте. Чтобы сделать ребеночка, я вам лично себя не предлагаю. Я уже вышел в тираж.
Труда. Через два года, когда я в совершенстве буду знать французский язык, я выйду замуж, и у меня будет четыре ребенка.
Шеф (улыбается). Количество уже решено?
Труда (важно). Да, мсье.
Шeф (смотрит на нее; забавляясь, с симпатией). У вас заранее рассчитано?
Труда. Да, мсье.
Шеф. Скоро уже две недели как вы у нас?
Труда. Да, мсье.
Шеф. Как же вы с вашими железными добродетелями столько выдержали в этом борделе?
Труда (не понимает). Bitte?…
Шеф (невозмутимо). Бордель. Основополагающее слово. Я вижу, французского языка вы еще не знаете.
Труда. Какой точный смысл?
Шеф. Поживите у нас еще немножко, и вам не придется искать его в словаре. Сын сказал, о чем я хотел вас просить?
Труда. Да, мсье.
Шеф. Знаете, мои романы не из области прекрасного. Секс и насилие. Торговцы, которые стали хозяевами мира, сообразили, что на этом можно заработать много денег. (Коротко смеется.) Но будьте уверены, коли мода переменится, что не преминет произойти, торговцы будут торговать господом богом. И это, может быть, будет еще противней. Слава богу, это случится не завтра. Я старый человек и «перековке», как они говорят на своем мерзком жаргоне, не подлежу. Мною к тому времени уже будут питаться одуванчики.
Труда (готовая покраснеть). О-диванчик. Это тоже гадкое слово?
Шеф (смягчившись). Нет. Во французском языке полно ловушек. Это название желтого цветка. Достаточно вульгарного. Листья употребляют в салат. Едят с кусочками смальца.
Труда (радуясь, что поняла). Малец. Знаю. Маленький мальчик. Просторечье.
Шеф (обескураженный). Ну, таскать нам не перетаскать!
Труда (опять не понимает). Таскать?
Шеф (заканчивая разговор). Да, это тоже такое выражение, которое значит совсем не то, что выражает. Эдак мы с вами не выберемся. Оставим французский. Этого языка все равно уже никто не знает. Я смотрю, вы принесли блокнот? А у меня нет бумаги.
Труда. Мне кажется, что для писания…
Шеф. Вот и отлично. Вы помните обо всем. А я – нет. Писатель, а бумаги у меня никогда нет. Садитесь там и прежде всего напишите название. Название – это чудесно. Это коротко, требует небольшого усилия, а впечатление такое, впрочем иллюзорное, что дело уже в шляпе. (Задумывается, ища название.) «Птички гадят всюду».
Труда (несколько удивленно). Это название?
Шеф. Да. Это название. Знаете, в полицейских романах, как в кино. Клюют на название. Связь с сюжетом не имеет никакого значения. Глава первая. Это тоже легко. Когда вверху страницы написано «глава первая», кажется, что начало уже есть. Глава первая.
За стеной шаги и крик: «Папа!»
Да!
В комнату вихрем влетает Роза, ровесница Труды.
Роза. Папа! Так дальше продолжаться не может!
Шеф (спокойно). Это кричат больше пяти тысяч лет, а тем не менее все продолжается. А что не может продолжаться?
Роза. Артур взял машину и прикатил назад вчера вечером, конечно, как обычно, пьяный. Правая передняя фара в лепешку и бензина ни капли. А у меня в двенадцать массаж.
Шеф. Вызови по телефону такси.
Роза. В городе всего два таксиста, и мы должны обоим. Они не хотят сюда больше приезжать…
Шеф (спокойно). Ситуация осложняется. Поезжай поездом.