Птицы
Шрифт:
Мадам Клара покачала головой, и он понял, что это тоже относится к ее «увидишь».
Мог ли в тот момент Финч знать, что впереди его ждет самая необычная и невероятная ночь в его жизни?
Глава 3. Бульвар Разбитое Сердце
Снег хрустел под ногами и колесами коляски. Снежинки оседали на взлохмаченных синих волосах и садились на нос, отчего постоянно приходилось их стряхивать.
Финч, в пальто поверх пижамы и в башмаках на босу ногу, и мадам Клара, в пальто и шляпке с вуалью, благодаря которым
Для мадам в этом не было ничего необычного — она всегда выходила на прогулку с младенцем незадолго до полуночи. Что же касается мальчика, то буквально все, что сейчас происходило, казалось ему совершенно странным и исключительно невероятным. Причем настолько, что напоминало сон.
В какой-то момент Финч всерьез задумался: «Может, на самом деле я сейчас сплю в своей кровати?»
Он до сих пор не верил, что мадам Клара, с которой он до этого не перебросился и парой слов, не просто заговорила с ним, а взяла с собой на прогулку. Не стоило забывать и об остальном…
Почему эта женщина не потребовала наказать его за проникновение на седьмой этаж? Почему не пожаловалась консьержке? Она говорила, что ей пригодится его помощь, но в чем он мог ей помочь? Это все было очень подозрительно, ведь она явно даже не знала, как его зовут!
Финч решил это исправить:
— Меня зовут Финч, — сказал он. — Я из двенадцатой квартиры.
— Мое имя Клара Шпигельрабераух, — ответила мадам Клара. — Я — из двадцать первой.
— Очень рад знакомству, мадам Шпи… Шпиги… мадам Клара.
— Я также рада знакомству, — ответила спутница.
Дойдя до конца улицы Трум, они вошли в улицу-трубу, проложенную внутри дома. Шаги и скрип коляски расходились по ней гулом. Одинокий фонарь, висящий под сводами, освещал покатые кирпичные стены, закрытые на ночь двери и ставни лавок и проложенные над мостовой трубы. Впереди виднелся проем — за ним сплошным занавесом шел снег.
Финч поежился: там располагалось то, что дедушка называл «старым недобрым Горри». Мальчику запрещалось туда ходить: старый недобрый Горри был битком набит мрачными личностями с дурными намерениями, которые, стоит тебе только зазеваться, поймают тебя в свои сети — и поминай, как звали. Отчего-то Финч представлял себе, что все тамошние типы ходят повсюду с сачками, которыми ловят зевающих детей. Вряд ли так обстояло на самом деле, но все же от одной мысли, что они сейчас туда направляются, Финча пробрало. И это не укрылось от его спутницы.
— Со мной тебе нечего бояться, Финч из двенадцатой квартиры, — сказала мадам Клара.
— Я не боюсь, — ответил мальчик и смущенно добавил: — Может, у вас есть ножницы?
— Что? Ножницы?
— Чтобы разрезать сачок, если меня кто-то поймает.
Мадам Клара фыркнула.
— В моем присутствии никто никого не ловит сачками, потому что это — проявление дурного тона и плохих манер.
Финч с облегчением вздохнул. Он понял, что мадам Клара пошутила, и все же страх и правда ушел.
— Дедушка говорит, что этому городу не хватает манер.
— Он прав.
— Дедушка вас очень уважает.
— Это взаимно. Мистер
Финч понял, кого именно имела в виду мадам Клара.
— Дедушка говорил, что вы дальняя родственница капитана Боргана.
Мадам Клара помедлила с ответом, словно раздумывая, стоит ли делиться подобным с мальчишкой.
— Это не так, — наконец сказала она. — Но мы с ним знакомы еще с тех пор, как он был ребенком и жил далеко отсюда.
— А где? — полюбопытствовал Финч.
— В таком месте, куда лучше не попадать.
Было нечто очень зловещее в том, как она это сказала. Будто взяла нож и отрезала фразу, чтобы поскорее забыть о ней.
— А вы знаете, где он сейчас? — спросил Финч. — Я про его путешествие…
Она чуть заметно дернула головой, и мальчик понял, что дальше допытываться не стоит.
На самом деле Финч хотел спросить у мадам Клары кое-что другое — вовсе не о капитане Боргане, — но все никак не мог решиться. Помимо того, что он просто не знал, как к этому подвести, он боялся того, как она воспримет его вопрос. Взрослым Финч не доверял — порой они вели себя хуже детей и от них можно было ожидать чего угодно. И все же эта женщина была не просто каким-то взрослым — она была мадам Кларой и вела себя совершенно не по-детски, а скорее, как королева, которой принадлежит весь мир, и никто, к слову, совершенно не против.
«Ну давай же! — подбадривал себя Финч. — Она не разозлится… наверное».
Несмотря на все свои сомнения, он хотел верить, что, раз эта женщина его не наказала и не выдала, хотя, вероятно, догадывалась, что он задумал, он может с ней поделиться. Конечно, не всем, а в общих чертах. Вдруг она чем-то поможет. Или хотя бы что-то посоветует.
— Можно задать вопрос, мадам? — неуверенно начал Финч.
— Можно, — позволила спутница.
Они вышли из улицы-трубы и оказались на Грейсберри, главной улице Горри. Несмотря на позднее время, здесь было довольно людно и шумно. Вдоль тесно стоящих домов горели фонари, лениво помигивали семафоры на горбатых столбах. Светящиеся окна напоминали Финчу почтовые марки, аккуратненько разложенные в дедушкином альбоме-кляссере.
Возле красной двери паба под вывеской «Бардакк» дебоширила пьяная компания недружелюбных с виду мужчин, но, как только коляска мадам Клары с ними поравнялась, они все, как один, замерли, кто-то даже вытащил свой кулак из зубов товарища, а шляпы-котелки тут же покинули головы, приподнятые в почтительном приветствии.
Но лишь стоило няне с коляской и мальчишке пройти, как все вернулось на круги своя — только еще более шумно, зло и ожесточенно. Кажется, в драке принимал участие даже пабный автоматон, в чьи обязанности входило открывать и закрывать двери для посетителей. Выглядел механический человек таким же пьяным, как и прочие завсегдатаи — видимо, он перебрал с машинным маслом.