Пучай-Река да Калинов мост

Павлов Юрий Владимирович

Я пожал плечами - Да нету ничего

– Может проявиться не сразу, а только в критической ситуации. А член - Наташка подняла руку, на ладони лежали пять стебельков ведьминой травки.

В коридоре послышались шаги, и травка исчезла с её ладони.

Наташка пошла к двери, а я вскочил, подтянул шорты, заправил тельник, поправил одеяло и подушки, и замер в ожидании

В дверь постучали.

Наташка, приоткрыв дверь, вышла в коридор и закрыла её за собой.

Во мне нарастала дрожь: "Что говорить, как вести себя.

С одним ещё куда ни шло, но четверо ..."

Дверь открылась ...

Передо мною стояли молодцы, которых я увидел на полянке с Черномором.

Мне показалось, что я схожу с ума - "На вид лет по двадцать, все одного роста, одного сложения и похожи, как две, ну, то есть, четыре капли воды".

Но добило всё же не это: передо мною стоял я в четырёх копиях!

Я переводил взгляд с одного на другого и не мог отличить одного от другого.

– Каак?
– я смотрел на Наташку

Всё же проницательность у неё не отнять

– Ты же помнишь наш разговор о времени, когда я за тобой пришла? Ты можешь прожить здесь целую жизнь, но туда ты вернёшься в то самое мгновение от которого начался отсчёт твоего времени здесь.

– А если меня убьют здесь? Там я останусь живой или нет?

– Я так далеко не заходила. Тебя не должны здесь убить.

– Не могут?

– Да, не могут.

– Ты не очень уверена в этом, Наташка.

– Но ведь в прошлый раз всё обошлось, Рома? Почему сейчас что-то такое должно произойти?

Мне стало понятно, что Наташка не знает наверняка и я смолк.

– Ром - и мы все уставились на Наташку, а от меня не ускользнуло, что на имя отреагировали все четверо.

– Ром - Наташка смотрела на своего сына - Войди в него

Я не успел даже сосредоточиться на смысле сказанного - один Ромка исчез.

– И ты тоже!
– исчез второй

Оставшиеся Ромки, хитро на меня поглядывали

Я не знаю, как чувствует себя ртуть, которая в реторте алхимика превращается в золото, но я ощутил себя, правда очень кратковременно, золотым сосудом, который наполнили ртутью. Я ощутил плотность своей плоти, возросшую в три раза! Но, как только ощущения стали прежними, они вышли из меня, и я едва не взлетел, впрочем, и это длилось недолго.

Сказать, что я был ошарашен?

Я был потрясён!

Ещё бы: перед тобой стоит человек и вдруг начинает троиться!

Даже закоренелый трезвенник решит, что он вчера перебрал.

– Мальчики - Наташка грустно улыбнулась - Это ваш отец.

Они всматривались в меня, а я улыбался и выглядел, наверное, очень по-дурацки.

– Мальчики - она потянула за руку Ромку, нашего Ромку и он встал между нами - Это должно остаться тайной. Ваши родители об этом не должны знать.

– А теперь - она тронула сына за плечо - Вернитесь к дядьке.

Они ушли, а я пребывал в смятении: ведь о том, что было в Тридесятом, я Наташке ещё не рассказал.

Глава пятая. Миранда

На её ладони пять стебельков; она игриво качнула бёдрами - Нуу!

– Я, между прочим, с дороги, а ты мне воды не подала, не накормила, в пуховую постель не уложила. Тебе трах подавай!

Стебельки исчезли, а у меня, тут же, от похотливого желания скрутило ятра.

– Ту-ту! Ушёл поезд!
– она опять читала мои мысли - У меня тоже есть характер, мой Государь.

– Что-то твой характер переменчив, как погода в мае, дорогая моя.

Наташка скуксилась и слезливо проговорила - Я может опять беременна.

– Чегооооо?!!
– вскинулся я, захлёбываясь ревностью, хлещущей словно кровь из рассечённой аорты.

Наташка захохотала, довольная тем, что розыгрыш удался

– Тюууу! Как был простодушный, так и остался. Доверчивыый, как телёнок - она подошла ко мне вплотную и обняла, прижимаясь животом и, держа в ладонях мою голову, смотрела в глаза.

И вдруг я вспомнил ещё кое-что - Постой, ты же сказала, что ведьма только Алёнка?

– Да - Наташка всё также смотрела в мои глаза

– Но Василису я кончил в жопу. Как же она понесла?

– Я не знаю, как у тебя получается всё делать через жопу - Наташка отошла к окну и скрестила руки на груди - Но Василиса понесла от тебя!

Я молчал, совершенно сбитый с толку.

– Всё! Довольно! Завтра же сыграем свадьбу! Я сыта твоими похождениями по горло. И попробуй только, залезть на какую-нибудь Несмеяну, велю отрубить тебе голову, не колеблясь!

Меня рассмешил её тон, и я не смог сдержать улыбки и, чтобы не обидеть Наташку, отвернулся.

Зря я это сделал.

Тишина за спиной была пугающе зловеща, и я резко обернулся.

Огромная чёрная кошка уже прыгнула: лапы, с выпущенными когтями длиною сантиметров по восемь, оскал и слюна, капающая с клыков, жёлтые, сузившиеся до полосок, зрачки ...

Я даже не сморгнул, но интуиция запустила рефлекс раньше, чем я успел что-либо сообразить.

Она замерла в воздухе, и я залюбовался грациозностью зверя. Глаза остекленели, и губа медленно-медленно сдвигалась, обнажая оскал.

Я обошёл её, сдвинув лапы и слегка подтолкнув налево, опустил хвост и, зайдя сбоку, лёгким касанием ладони в живот, задал направление. Отошёл к двери и, взявшись за ручку, отключил замедление.

Она обрушилась всей массой на кровать, да так, что заскрипел пол, а кровать, с жутким скрежетом, сдвинулась на пол аршина.

Кошка била хвостом по одеялу и следила за мной взглядом.

– Что за херня? Ты в своей ревности готова растерзать меня. Что с тобой происходит, Наташка?

Она села на кровати и тяжело вздохнула - Не знаю, Рома. Это началось сразу после возвращения. Они, - она повела головой, - Они боятся меня ... они даже смотреть на меня боятся, так сильно напуганы