Пучай-Река да Калинов мост
Шрифт:
Женщины сидели рядом и, взглядывая, то на меня, то друг на друга, вдруг захохотали и, зажимая рты руками, повалились. Рот растянулся в улыбку, а потом и я, зажимая рот, стал давиться смехом.
Миранда не обратилась, и её тайна так и осталась неразгаданной. Мелькала у меня мыслишка трахнуть её с травкой, но я отбросил её: ладно, если снова станет кобылкой, а если в чуду-юду обратится(?), нет уж, пусть останется девушкой.
Уже смеркалось и никуда идти не хотелось.
– Наташ, может здесь и будем спать?
Наташка
Глава девятая. Филин
В шалаше Филина, на опушке дремучего леса, сидела пьяная компания из трёх дружков: сам Филин, Водяной и Иванушка, братец Алёнушки. Мёд Филину, из царских погребов, привозили дозорные. Они же привозили и провиант. Ягоды, грибы и коренья целебных трав Филин собирал сам. Воблу приносил Водяной.
На кореньях и настаивал мёд Филин. И настойки его пользовались большим спросом и в Тридевятом, и в Тридесятом.
Филин-волхв, в миру Филимон, а при крещении Филарет, был когда-то диаконом. Службу свою нёс исправно, пел на клиросе баритоном. Но, была у него слабость: водочку любил!
И, как-то, перед Пасхальным служением, перебрав лишку, затянул вместо "Отче наш" - "Боже царя храни", развеселив порядком прихожан. И всё бы ничего, и сошло бы, как и прежде бывало, но затесался среди прихожан религиозный фанатик и настрочил донос архимандриту.
На Филарета наложили епитимью и, временно, отстранили от службы.
Филарет держался сколько мог, а потом запил.
Жилья своего у него не было, жил при церквушке, в келье. Сердобольные прихожане молчаливо жалели его, но фанат от веры опять накатал донос.
Приехал архимандрит, на джипе с телохранителем, зашёл в келью и стал увещевать Филарета, пьяного в клирос!
Филарет, понурив голову, слушал, но когда архимандрит стал давить на совесть и заговорил о семи смертных грехах, не выдержал и послал ко всем чертям этого старого педофила, вместе с господом богом и пресвятой богородицей!
Филарета лишили сана и отлучили от церкви.
Так он оказался на улице и стал бомжевать.
И однажды, переходя перекрёсток на красный свет, услышал жуткий визг тормозов, но не успел даже оглянуться: перед ним возник экран в его рост. Периферийным зрением заметил автомобиль, словно застывший на месте и ... всё исчезло!
Филимона подобрали дозорные, объезжавшие рубежи.
Васса, помыкавшись с ним и, так и не найдя подходящей сказки, назначила волхвом и дала имя Филин.
– Слушай, Водяник, ну познакомь меня с той белобрысой. Ну что, убудет у тебя что ли?
– пьяный Иванушка, в который уж раз просил Водяного свести его с приглянувшейся русалкой.
– У тебя ж их целый косяк, друг! Ну уступи одну, не жопься!
Не надо думать, что просьба Иванушки была такой уж непотребной. Судите сами: сказка как кончается? Алёнушку взял в жёны купец и стали они жить-поживать. Ага! А про Иванушку то ни слова! Так и мается бедолага холостяком! Который уж век?
– Друг ты мой Иванушка - отвечал Водяной, хлебая настоечку и поглаживая булькающий живот - Ну как же ты не понимаешь, она ведь заманит тебя на болото и в омут утащит ... и что я скажу сестрице Алёнушке? Как я в глаза ей смотреть то буду, а?
Иванушка уронил голову и закручинился.
– Иванушка - сжалился Водяной - Ну что ты всё спрашиваешь у меня разрешения? Знаешь где они водят хороводы по ночам при луне?
Иванушка качнул головушкой.
– А видел там кусты разросшиеся малины да смородины?
– Видел - качнул головушкой Иванушка
– А знаешь ли ты, что в энти самые кусты бегают они по нужде?
– Нет!
– встрепенулся Иванушка и заблестели голубые глазёнки.
– Ну так знай! Вот и подкарауль свою блондинку, когда она в кусты побежит, да рот зажми покрепче, да утащи в чащу. Да смотри не дай закричать ей: сбегутся подружки, защекочут-заебут тебя в усмерть и в омут болотный утащат.
– Тьфу ты напасть!
– сплюнул Водяной и поморщился - С ними в последнее время совсем сладу нет. Как насмотрелись этой Кама-Сутры, так и начали приставать: хотим таак, хотим ээтак! А белобрысая, твоя, ваще учудила: я, грит, анального секса хочу испробовать. Трахни меня в жопу, Хозяин!
– Тьфу! Тьфу!
– плевался Водяной - Она жопой срать ходит, а я туда член свой засовывать буду?!
– и он залпом осушил чарку.
Иванушка слушал пьяную болтовню Водяного и мотал на ус. Его глазки маслено блестели.
– Ну ладно - Водяной встал, сильно качнувшись - Пойдём, друг мой Иванушка, засиделись мы в гостях то, пора и честь знать! Филину волхвовать надо.
Они ушли, качаясь и поддерживая друг друга.
Филин навёл в шалаше порядок, сунул в рот пучок петрушки и, пожёвывая, вышел и присел на пенёк. Вот-вот должен был подойти Леший. Весточку о том принесла сорока на хвосте, накануне.
Леший, как и всегда, будто из воздуха материализовался.
Покрутил лохматой бородой, принюхался и усмехнулся - Что, брат Филин, опять квасил? Да ещё и не один! Встретились дружки твои, горланят на весь лес!
– Ты, дядя Лёша, общаешься с пичужками да зверушками лесными, с дубами вековыми разговариваешь, а я всё один да один. Тут уж и ведмедю обрадуешься, не токмо Водяному с Иванушкой. С чем пожаловал то?
– Матушка царица послала, упредить тебя, что гость к тебе будет: принц заморский. Вопросы спрашивать будет разные. Велела принять гостя, выслушать, не поить!
– дядя Лёша поднял палец - Ответы дать на все его вопросы.
– А о чём спрашивать то будет, гость заморский?
– Не велено сказывать. Ну, бывай!
– и Леший растаял, словно дымок от разгоревшегося костерка.