Пучай-Река да Калинов мост
Шрифт:
В Тридесятое Государство, день первый в пути
Серко был молчалив, не хотелось говорить и мне.
Небо всё также было затянуто тучами и два сокола сопровождали меня, то стремительно улетая вперёд, то возвращаясь.
И лишь когда солнце, перед тем как скрыться за горизонтом, выглянуло через разрывы туч, они, взмыв выше облаков - исчезли.
Я спешился и отпустил Серко. Он подошёл к Маре и стал пить, шумно фыркая.
Я
Див!
Я застыл, скованный неведомой силой, напрасно пытаясь разглядеть его и понять, что он бормочет.
Видение исчезло, наваждение спало, и я вернулся к берегу Мары. Разжёг костерок, развернул самобранку и поужинал. Не стану утомлять вас, расписывая яства, но четушка Путинки была!
– Серко, не уходи далеко - я разбросал и затоптал угольки и, постелив скатёрку, улёгся на неё и ...
И проснулся!
Солнце уже приподнялось над верхушками деревьев на другом берегу Мары. Есть не хотелось, только пить и, напившись из Мары, я оседлал Серко, и мы двинулись в путь.
В Тридесятое Государство, день второй в пути
Всё те же тучи, нависшие над головой, всё тот же ветер, упруго бьющий в лицо, только сегодня я один и нет соколов.
Мара почернела, и сильный ветер всё гнал и гнал волну против течения. Серко сам переходил с рыси на шаг и обратно и, за весь день, только раз и молвил - Пить хочу, принц!
Я соскочил и пошёл вперёд, а он, подойдя к воде, жадно и много пил, шумно отфыркиваясь. Догнав меня, шёл рядом. Так мы прошли в молчании версты две.
– Так и будем пешочком топать до морковкина заговенья?
– Серко остановился
– Тебе же даю отдых
– Да я и не устал совсем
Я сел в седло, и он пустился галопом.
И опять, к вечеру, мы остановились на ночлег в том же месте, где останавливались и в первый раз.
Серко щипал траву, а я приканчивал четушку, закусывая "Докторской" и всматриваясь в весело трепыхающийся на ветру костерок.
Затоптав угли и дождавшись, когда они остыли и не обжигали приложенной к земле руки, я расстелил скатёрку.
– Ты, наверное, спрячься в лесочке - сказал я Серко, укладываясь спать.
Даже не знаю, почему я это сказал, но Серко, послушно и молча отошёл к берёзовому околку.
Принц спал, закутавшись в скатёрку.
Когда темень достигла состояния, о котором говорят - хоть глаз выколи - явились три волколака.
Ветерок тянул к лесочку и Серко насторожился, учуяв оборотней, но запах не нёс угрозы, и он успокоился.
Матёрый всматривался в принца, поблёскивая фосфоресцирующими зенками.
– Может полакомимся коником?
– подал голос оборотень помоложе.
– Велено сторожить принца, дурень!
– хрипло просипел Матёрый и улёгся.
Они ушли перед рассветом, бесшумно растаяв в тумане, плывущем от Мары.
В Тридесятое Государство, день третий в пути
Я проснулся от того, что продрог. Густой молочный туман окутывал всё вокруг и Мары не было видно, хотя до воды, всего лишь несколько шагов.
Я сел - Серко!
– Здеся я, принц - его морда высунулась из тумана словно из-под воды вынырнула.
– Как же мы поедем-то?
– озадачился я - чего доброго в Мару забредём
– Сейчас ветер поднимется и разгонит туман.
– Серко помолчал и добавил - Ночью оборотни приходили, сторожили тебя!
– Карла послал, наверное - я задумался, вглядываясь в туман, колыхавшийся и скрывающий, так казалось, то ли опасность, то ли ...
– но об этом думать не хотелось.
С противоположного берега Мары потянул ветер и разметал туман, разрывая его клочьями.
В горле пересохло и я, напившись воды и свернув скатёрку, подошёл к Серко.
– Ну что, в путь?
– Я готов!
Где-то через полчаса туман окончательно рассеялся и ... небо над головой было без облачка, и над лесом, на противоположном берегу Мары, поднималось солнце.
На душе стало веселее и я даже начал припевать - Скажите, девушки, подружке вашей, что я ночей не сплю, о ней мечтая, что всех красавиц она милей и краше, я сам хотел признаться ей, но слов я не нашел ...
Серко шёл крупной рысью, меня потрясывало, и я перестал петь.
Всадников мы увидели одновременно!
Серко сбавил бег, а потом и вовсе стал.
Всадники были ещё далеко и сосчитать их не было возможности.
Я соскочил на землю и тронул Серко - Давай-ка дружок, отойди на безопасное расстояние - но он медлил - Давай, давай!
– похлопал я его и Серко, развернувшись, потрусил, удаляясь от меня.
Всадники приближались, и вот я уже смог сосчитать, и насчитал восемь.
Восемь всадников для меня не представляли опасности, я расслабился и пошёл навстречу.
Всадники были вооружены, но луки в налучьях притороченных к сёдлам.
Когда я уже мог разглядеть их лица, скакавший впереди, полуобернувшись, что-то бросил следовавшим за ним и они, перейдя на шаг, развернулись.
Он соскочил с коня, шагнул ко мне и протянул руку - Тугарин - я с удивлением на него смотрел - Младший - добавил он с усмешкой, и я пожал его руку.
Тугарин-Младший был статен и хорош собой: чуть раскосые карие глаза и кожа, цвета слоновой кости, выдавали азиата. Чёрные, вьющиеся волосы, стянутые чёрной повязкой, ниспадали на плечи.
– Карла Петрович выслал?