Пудреница для мозгов

Лене повезло с детства. Она родилась в очень обеспеченной семье, когда ее матери, известной оперной певице, было сорок лет, а отцу, генералу, уже пятьдесят пять. Очевидно, что такая состоятельная семья нуждалась в наследнике или наследнице, которой семья Тихомировых хотела оставить свои материальные ценности и сбережения и отдать всю нерастраченную любовь. Девочка с детства оценивала себя как особу неординарную. Она поняла, что люди делятся на хозяев и их обслугу и что ей выпало счастье родиться в высшей касте хозяев жизни. Родители Лены пытались привить ей хороший вкус, хотели, чтобы дочь разбиралась в музыке, живописи.

Каждый день

Елены был расписан поминутно. Ее пичкали тем, что, по мнению родителей, должна знать образованная женщина из высшего общества. В детстве, кроме престижной школы, дополнительных занятий в кружках и приходящих на дом учителей-репетиторов, Лена ничего и не видела. Каждое лето ее возили на море, так как она отличалась слабым здоровьем, а для повышения общего кругозора и за границу. Но когда Лена выросла и выучилась в престижном вузе, получив профессию экономиста-международника со знанием трех языков, папу с мамой переклинило, по-другому это назвать было сложно: они заявили, что, оказывается, все это потом и кровью полученное образование девочке ни к чему. Теперь самое главное было найти богатого мужа и жить с ним припеваючи в добре и согласии, совершенно даже и не работая. Быть хорошей домохозяйкой – вот истинное призвание женщины. Под таким девизом и пошла дальнейшая жизнь Елены. Правда, маме к тому времени было шестьдесят два года, а отцу и вовсе семьдесят семь лет. Они нашли своей дочери состоятельного жениха – вдовца-профессора – из общего круга знакомых, человека порядочного и вполне мирного. Станиславу Каримовичу было около шестидесяти пяти, когда он пошел в загс с перепуганной насмерть двадцатидвухлетней Еленой Тихомировой. Родители умилялись. Окружающие люди также, правда, по другой причине.

– Вот теперь мы, дочка, за тебя спокойны! Ты у нас обеспечена до старости. Станислав Каримович имеет ученую степень, имя, ты всегда будешь вхожа в общество приличных людей, – сказала ей мама и спокойно умерла от осложнения при ущемлении грыжи, которая мучила ее много лет, прямо на операционном столе.

Отец, пребывавший в почтенном возрасте, не мог пережить смерть любимой и, по его понятию, молодой жены. Его не стало спустя несколько месяцев, он тихо умер во сне из-за сердечной недостаточности. Только успевшей похоронить мать Лене пришлось хоронить отца. Так и осталась она, совсем молоденькая, без единого родственника на земле.

Станислав Каримович в то тяжелое для Лены время показал себя с положительной стороны. Он поддерживал жену, жалел, утешал, окружал заботой и вниманием. Несколько лет она прожила с ним и не знала никаких забот. Они жили в роскошной четырехкомнатной квартире в Москве, на Кутузовском проспекте. Обстановка в квартире была дорогой, респектабельной и несколько тяжеловатой, на современный взгляд. Большие ковры еще с советских времен щедро украшали стены и паркетный пол, с потолка свисали тяжелые, хрустальные чешские и, по понятиям все тех же советских времен, престижные люстры, старинные шкафы были забиты дорогой посудой из фарфора. Все это добро собиралось еще первой женой Станислава Каримовича. Вообще в квартире чувствовалось ее присутствие везде. Связанные ею салфетки покрывали все столики и технику в доме, на стене висел ее портрет, сам профессор хранил в сундуке ее старые вещи и даже ее пожелтевшее свадебное платье. Лену почему-то это не волновало. И даже не вызывало ни капли ревности. Она воспринимала своего супруга как второго отца и подчинялась его воле. Глядя на фотографии его первой жены, она знала, что Клавочка навсегда осталась в его сердце, ведь он с ней прожил добрых тридцать лет. Себя она ощущала некой эстафетной палочкой – сначала ее лелеяли в роскоши одни люди, затем они передали ее в другие, не менее заботливые, руки, в такую же роскошь и покой.

Родители Лены просчитались только в одном при выборе супруга для дочери, а именно: в возрасте мужчины. Поэтому, когда Станислав Каримович умер от обширного инсульта, не приходя в сознание, Лена осталась одна-одинешенька, совершенно растерянная, с могилами на

престижном кладбище, в статусе вдовы профессора, с двумя квартирами, кучей добра, дачей, машиной. Она не знала, что ей делать дальше, ведь всю жизнь за нее кто-то решал все возникавшие по жизни вопросы и проблемы, а теперь она осталась без поддержки и опоры. Несмотря на наличие диплома, она никогда не работала, а следовательно, не имела опыта и не могла быть востребованным специалистом.

Помощь пришла неожиданно в лице давнишнего друга семьи юриста Арнольда Рудольфовича Кулавы. Он уговорил Лену продать одну квартиру и часть имущества, а деньги вложить в банк под хорошие проценты. Ее же он устроил к себе в офис секретаршей.

Надо отметить, что Лена была очень видной, даже красивой молодой женщиной – среднего роста, стройная, с длинными кудрявыми рыжими волосами, белокожая, с большими зелеными глазами. А вот характер у нее был испорчен с детства, и это был факт. Закончилась работа Лены у Арнольда Рудольфовича его предложением руки и сердца и ее согласием. Что делать? Она привыкла так жить – у кого-то за спиной. Арнольд Рудольфович Кулава чем-то напоминал ей отца и ее первого мужа, поэтому она легко представила себя в роли его жены, тем более что секретарша из нее оказалась отвратительная.

Лена начала готовиться к свадьбе. Так как деньги у нее были, она никогда о них не думала, они сами приходили к ней, а в связи с предстоящим замужеством деньги должны были только приумножиться, она захотела сделать себе свадьбу по высшему разряду. Поэтому и обратилась в фирму «Эйфория», которая занималась подготовкой и проведением банкетов, свадеб, различных торжественных мероприятий.

Лена вошла в офис данной фирмы, одетая в красивое трикотажное платье золотистого цвета, очень идущее к ее медным пышным волосам, в кожаную короткую курточку цвета апельсина, такие же полусапожки и с вместительной дамской сумкой известной, дорогой фирмы. По ее внешности и уверенной походке было видно, что она дама состоятельная, и ее тут же провели к директору фирмы. Им оказался молодой мужчина с бледным лицом, темными волосами и черными выразительными глазами. Он больше походил на какого-нибудь актера или парня из модельного агентства, а не на директора солидной фирмы. Одет он был в джинсы и джемпер крупной вязки спокойного цвета кофе с молоком.

– Никита Георгиевич, к вам посетительница. Елена Алексеевна обратилась к нам по поводу свадебного торжества, – сообщила секретарша и оставила их вдвоем.

Елену поразил вид кабинета Никиты Георгиевича. Он был просторный, светлый и нарядный: серебристые стены, такого же цвета жалюзи, высокий потолок с многоярусным ровным светом. Красивые современные стеллажи с папками для документов, оригинального дизайна пластиковый светлый стол, яркие, удобные мини-кресла для посетителей и большое кожаное кресло для шефа. Мужчина бросил на Лену ничего не выражающий взгляд и пригласил ее присаживаться.

– С чем пожаловали, Елена Алексеевна? – спросил он приятным, низким голосом.

– Я бы хотела организовать с вашей помощью свадьбу.

– Вы представляете чьи-то интересы? – кинул на нее быстрый взгляд Никита.

– Я – невеста, – холодно заметила Елена и нацепила на лицо обычную маску высокомерия.

– Извините.

– Что, я не похожа на невесту? – спросила Лена.

– Вы похожи на очень красивую невесту, – успокоил ее Никита, обезоруживающе улыбнувшись.

Улыбка у него была красивая и открытая, но Лену директор почему-то стал раздражать, можно сказать, с первого взгляда.

– Заполните, пожалуйста, анкеты на себя и на жениха. – Никита положил перед ней бланки, требующие заполнения, и ручку фирмы «Паркер», пояснил: – Чтобы мы имели о вас большее представление.

Он нажал на кнопку селектора.

– Галочка, принеси, пожалуйста, две чашки кофе. Вам с сахаром? – обратился он к Елене, просматривающей документы.

– А с чего вы решили, что я пью кофе? Я бы предпочла чай, – фыркнула она.

– Галочка, слышала? – пряча улыбку, сказал Никита и отключил связь.