Пугало для Богов
Шрифт:
Ну, сильно ушиблась, не сильно, а играть в благородство я не стал. Врезал магией еще раз, посмотрел с интересом, как она стекает по стеночке, и на том, в принципе, наша схватка закончилась.
Оставалось только ногой отбросить в сторону выпавшее из не по-женски сильной руки оружие, хотя, судя по тому, как были сведены в кучу глаза девушки, ее это в тот момент ничуть не волновало. Вот так вот, девушка. Вы и дальше можете, как тот мушкетер, тыркаться со своей шпажкой, старательно рисуя на противнике мелом крестик в месте, куда собираетесь ей попасть. А я обсыплю вас с
Только ничего ваши жалобы уже не изменят, будете лежать мирно и спокойно, прямо как сейчас. Ну и ладушки, тем более что мне требовалось заняться сейчас собственными проблемами.
Открыв окно в Мир Тумана, я залез туда и принялся изучать свои повреждения. Увы, если руку осмотреть было совсем несложно, то лицо я мог разве что ощупать – зеркала под рукой не было. Судя по обильно залитой кровью одежде, ничего себе царапина вышла. Правда, у меня создалось впечатление, что рана на руке, к примеру, уже затягивалась. Да и кровь из обеих ран уже не шла. Странно это – раньше подобная скорость регенерации наблюдалась только здесь, а в этот раз, получается, процесс пошел еще в трактире. Однако гадать не хотелось. Выудив из кармана платок, я промокнул скулу, убедился, что кровь остановилась, и привычно уже завалился подремать. Удивительно, кстати, боль мне здесь, в Мире Тумана, спать не мешала абсолютно.
Интересное, кстати, явление, но я списал его на свойства этого мира и особенности собственного организма.
По моему субъективному мнению, проспал я минут пятнадцать.
Впрочем, не все ли равно? В мире, откуда я пришел, время все равно стояло, так что хоть неделю спать можно, поэтому обратно я вылез не сразу. Вначале к водопаду сходил, умылся, посидел на берегу… Ну, нравится мне это место, есть у меня такая маленькая слабость. В общем, вернулся я спокойный, здоровый, умиротворенный и готовый поговорить с пленными за жизнь без ненужных сейчас эмоций.
Платона я связал обрывками его же рубахи очень быстро и качественно, тем более что он не дергался, лежал себе спокойно, все еще не придя в себя после моего удара. Я даже забеспокоился, что пришиб его ненароком, но, судя по равномерно вздымающейся и опускающейся груди (да-да, у мужчины все, что выше пояса, грудь), он просто оставался пока что без сознания. Ну да, времени здесь прошло не так и много, так что ничего страшного, очнется еще. А вот девчонка оказалась покрепче и пришла в себя почти сразу, фактически, как только я начал скручивать ей руки.
Надо сказать, я даже зауважал тех, кто ее готовил. Так приложил, а она уже очухалась, и даже попробовала освободиться, причем не говоря при этом ни слова, не пытаясь ругаться или угрожать.
Вяловато, конечно, попробовала, но хоть как-то, во всяком случае, дернулась. Толку с этого движения, правда, не было – уж больно сильно я ее коленом к полу придавил. Зато когда, справившись с руками, начал пеленать ей ноги, она попробовала врезать ими мне в пах. Угу, да кто ж тебе даст-то… Я слегка повернул ей стопу, чтобы обозначить боль, и хмуро пообещал:
– Будешь дергаться – сломаю.
Девочка
Ну, проблемы со зрением – это только ее проблемы, а мне надо было, для начала, решить, как приводить в чувство Платона. Он мне в качестве объекта допроса подходил больше – девушка с таким уровнем подготовки, очень возможно, и боль терпеть обучена, а вот изрядно зажиревший трактирщик, не боевик, а, скорее, резидент, вряд ли отличается запредельной стойкостью. Вот только он все еще валялся без сознания, а нашатыря под рукой, как назло, не было. Носки разве что снять… Так не поможет ведь – я за гигиеной слежу, и сейчас это превращается в огромный минус. Как ни крути, а запаха для экстренной побудки точно не хватит.
Ну что же, за неимением горничной можно поиметь и дворника.
Повернувшись ко все еще таращившейся на меня пленной, я щелкнул пальцами перед ее носом:
– Ну что, милая-родная, будем разговаривать, или сразу начнем пальцы отрезать?
Девица гордо сжала губы и отвернулась. Жаль, честное слово – я-то надеялся, что сумеем договориться по-хорошему, как-то не лежала у меня душа к профессии заплечных дел мастера. Палачи, конечно, представители нужной и важной, востребованной в любое время и при любой власти профессии, но все равно, самому пачкаться как-то не хотелось. А с другой стороны… Какого хрена? Из-за этих двоих умерли люди, которых я пусть шапочно, но знал. Не самые лучшие люди, но и не самые худшие, виновные лишь в том, что честно исполнили свой долг. А сам я поимел лишние проблемы, которые мне на фиг не нужны, и все – из-за них!
Накручивая самого себя таким образом, я довольно быстро дошел до нужной кондиции. Похоже, пленная смогла почувствовать изменение в моем настроении, во всяком случае, сжалась, и в глаза больше смотреть не пыталась. Однако мне уже было все равно – за стойкой довольно быстро отыскалась приличных размеров кувшин с маслом, то ли льняным, то ли оливковым, то ли еще каким, гадать не имело смысла.
Главное, эта густая субстанция должна неплохо гореть. Вытащив кувшин, я щедро облил девушку с ног до головы и, усмехнувшись, спросил:
– Вот скажи мне, красавица, что мешает мне сейчас бросить тебе не живот пару головней из очага и полюбоваться на костерок?
– То, что ты не получишь информацию, – ответила она, внимательно наблюдая за мной изрядно заплывшими от синяков глазами. Вот интересно, вроде о стену спиной ударилась, а фингалы спереди. Или это я ее кулаком так лихо приложил? Отогнав ненужные мысли, я усмехнулся:
– Что-то мне подсказывает, что твой папаша, посмотрев на останки доченьки, будет посговорчивее, а?