Пугало гуляет в полночь
Шрифт:
2
Я страшно обрадовалась, когда вдалеке показалась дедушкина ферма. Ферма, конечно, маленькая, и ничего в ней особенного нет, но мне там все нравится.
Мне по душе запахи коровника. Я люблю слушать доносящееся с дальнего пастбища мычание коров. И смотреть, как колышутся на ветру высокие стебли кукурузы, я
А еще я обожаю страшные истории про привидения, которые нам по вечерам у камина рассказывает дедушка Курт.
А какие оладьи печет бабушка Мириам! Мы их с шоколадом едим. Они такие вкусные, что в городе даже снятся мне иногда.
А еще у бабушки с дедушкой такие счастливые лица, когда мы бежим им навстречу!
Разумеется, из машины я выбралась первой. Марк, как обычно, считал ворон. Я же опрометью бросилась к крыльцу большого старого дедова дома. Мне не терпелось поскорее увидеть их обоих.
Бабушка Мириам уже шла, переваливаясь, ко мне с распростертыми объятиями. Дверь за ней захлопнулась, но тут же отворилась снова, и на крыльце показался дедушка Курт.
Я еще издалека заметила, что хромать он стал сильнее и теперь опирался на белую трость.
Но я не успела обдумать это как следует, так как уже через мгновение дедушка и бабушка обнимали нас.
— Как хорошо, что вы приехали! — радостно восклицала бабушка Мириам. — Вы у нас так давно, так давно не были!
Потом пошли обычные в таких случаях замечания о том, как мы выросли.
— Джоди, откуда у тебя светлые волосы? — спросил меня дедушка Курт, покачивая седой головой. — В моей семье блондинов не бывало. Должно быть, они у тебя от отца. Нет, постой, я знаю. Ты их купила в магазине.
Он засмеялся. Этой немудреной шуткой он встречал меня каждое лето. И глаза его всякий раз сияли от восторга.
— Да, верно. Это парик, — подтвердила я, тоже смеясь.
Дед ласково дернул меня за длинные волосы. Марк в это время волок по земле рюкзак, вопрошая:
— У вас кабельное есть?
— Кабельное телевидение? — насмешливо переспросил дедушка Курт. — Нет. Но у нас есть три канала. На что нам больше?
Марк вытаращился на него и проворчал:
— Даже Эм-Ти-Ви нет!
Стэнли внес в дом наши чемоданы.
— Заходите скорей. Вы наверняка умираете с голоду, — сказала бабушка Мириам. — Я вам приготовила суп и сандвичи. А вечером будет курица с кукурузой. Я-то помню, что вы оба любите.
Дедушка с бабушкой вошли в дом, а я смотрела им вслед. Мне показалось, они постарели. Ходили медленнее, чем раньше. Дедушка Курт действительно хромал сильнее. И оба они были какие-то измученные.
Бабушка Мириам маленькая и полная. У нее круглое лицо и рыжие волосы. Вернее, такого цвета, что словами описать нельзя. Не знаю, какой краской она пользуется. Оттенка такого я ни у кого, кроме нее, не видела. Ходит она в темных очках с квадратными стеклами, они придают ей старомодный вид. И носит просторные платья. По-моему, я ни разу не видела ее в брюках.
Дедушка Курт высокий и широкоплечий. Мама говорит, что в молодости он был красавцем. «Как киноартист», — утверждает она.
Сейчас у него волнистые белые волосы, все еще очень густые. Его голубые глаза такие задорные, что мне всегда хочется смеяться. А лицо у него постоянно в белой щетине: дедушка Курт не любит бриться.
Сегодня он был в красно-зеленой рубахе с длинными рукавами, застегнутой, несмотря на жару, на все пуговицы, и в мешковатых джинсах на подтяжках. На одном колене его штанов я заметила пятно.
Обед был сказочный. Мы сидели за длинным кухонным столом. Солнце ярко светило в большое окно. Я отлично видела сарай, а за ним — кукурузное поле.
Мы с Марком рассказывали новости — про школу, про то, что моя баскетбольная команда может выиграть первенство, про нашу новую машину. Я, конечно, сказала, что папа отращивает усы. Вот это показалось Стэнли очень смешным, я уж не знаю почему. Он так хохотал, что поперхнулся супом. Пришлось дедушке Курту хлопать его по спине.
Трудно сказать, что может насмешить Стэнли. Как говорит Марк, он классный.
Во время обеда я глаз не спускала с деда и бабушки. Все удивлялась, как это они умудрились так перемениться за год. Такие стали медлительные, тихие. Вот что значит старость, подумала я.
— Стэнли покажет вам свои пугала, — сказала бабушка Мириам, ставя на стол блюдо с хрустящей картошкой. — Да, Стэнли?
Дедушка Курт громко закашлял. Мне показалось, что таким способом он велит бабушке Мириам сменить тему разговора.
— Я сам их сделал, — гордо сообщил Стэнли. Его большие глаза были обращены ко мне. — По книге.
— Ты еще учишься играть на гитаре? — спросил Марка дедушка Курт.
Я поняла, что дедушка Курт не хочет говорить о пугалах.
— Ага, — проговорил Марк, жуя картофель. — Только я свою продал. Теперь на электрической занимаюсь.
— То есть как? Ее в розетку включают? — брякнул Стэнли и захихикал, как будто очень удачно пошутил.
— Что ж ты не привез сюда гитару? — с укором сказала Марку бабушка Мириам.
— Не привез, и хорошо, — вмешалась я. — От его гитары у коров молоко скиснет.
— Они уже дают кислое молоко, — пробормотал дедушка Курт, опустив голову.
— Плохая примета, — заявил Стэнли. — Когда коровы дают кислое молоко — это не к добру
Вдруг глаза его расширились, словно от страха.
— Стэнли, все хорошо. — Бабушка Мириам положила руку на плечо Стэнли. — Просто дедушка Курт смеется.
— Дети, если вы наелись, — сказал дедушка Курт, — прогуляйтесь со Стэнли. Он вам покажет ферму. Вам же это всегда нравилось. — Он вздохнул. — Я бы сам с вами сходил, но нога опять начинает шалить.