Пуговка
Шрифт:
***
Немцы ворвались в их дом рано утром. Из каждой квартиры доносились крики, гремела посуда, плакал младенец. Громко распахнув дверь, в их квартиру вошли три солдата. Вздрогнув от сильного удара двери о стену, Сара тут же взяла на руки Эстер, которая еще не успела проснуться, затем быстро схватила Йосю за руку и завела его за свою спину. Ее муж в одно мгновение, накинул большое одеяло на постель. Оно с ног до головы скрыло под собой отца Сары, который уже полтора года был парализован. Мая бледная прижалась спиной к стене, и, оцепенев от страха, уставилась на одного из немцев вошедшего в комнату. Сара сделала глубокий вдох, который словно надувая её, уверенно приподнял голову и расправил плечи. Не дожидаясь приказа, она направилась к двери, прижимая к груди Эстер, и крепко сжав руку Йоси. Оказавшись за спиной немца, она бросила быстрый взгляд на большое красное одеяло, лицо свело как от сильной боли. Не останавливаясь и
Отец подошёл к Майе, взял её за локоть и сдвинул с места. Солдат презрительно следил за ними. Когда те подошли ближе он смачно плюнул под ноги мужчине. Придерживая Майю за плечо, отец не остановился и не поднял голову. Немец ухмыльнулся и оглядел комнату, в поисках чего-нибудь ценного. Не приметив ничего интересного, он обратил внимание на большое, теплое одеяло. «Вот это нам пригодится!», – сказал он на ломаном русском, и сдёрнул красное одеяло с кровати. Как будто от неожиданности или испуга солдат тут же нажал на курок. Шестидесяти пяти летний мужчина умер сразу. Майя вскрикнула, отец резко обернулся на выстрел, и дуло автомата сильно упёрлось ему живот. Он поднял глаза на немца, тот скривил рот в улыбке и прогремел ещё один выстрел. Майя с широко раскрытыми глазами прижалась к стене. Сара этажом ниже чуть не выронила Эстер. Она чиркнула плечом о стену подъезда и будто в судороге открывала и закрывала рот, молящими глазами уставившись на лестницу выше. Через пару секунд на ней показалась Майя. Она спускалась, вытянув руки по швам, напряжённо сжимая кулачки, всхлипывала без слёз и смотрела прямо перед собой, не замечая никого вокруг. Сара испустила тяжелый выдох, «моя девочка жива…», и тут же с тоской нахмурила брови и до крови прокусила губу, «Прощай, мой Зелиг… Мы скоро встретимся…» Они вышли во двор молча. Майя продолжала всхлипывать, Йося нахмурился и сжал кулаки в карманах, он будто стал старше, Эстер вертела головой, разглядывая соседей, а Сара… Сара, молчала. Она не знала что сказать, не могла найти слов, чтобы успокоить дочь. «Будь сильной ради своих маленьких брата и сестры. Не нужно показывать им страх и вселять панику!», – единственное, что смогла сказать мать, когда Майя перестала всхлипывать и тихо заплакала. Майя ничего не ответила, только отвернулась, и совсем беззвучно затряслись её плечи.
***
Совсем рядом прогремели выстрелы. Сара уже видела площадь. От жизни и смерти её семью разделяли двадцать метров!
– Мама! – испуганно, наконец, сказала Майя, – Мама! – её глаза были широко раскрыты и выражали ужас! Она схватила мать за локоть, и прижалась к ней дрожащим телом, – Мама, что же это? – девочка тяжело дышала и сбавляла шаг, – Мама мы ведь не сделали ничего плохого!? Мы ведь ни в чём не виноваты! Мама за что они так с нами? – она уже не плакала, сейчас Майя была бледной, и казалось, вот-вот потеряет сознание.
– Милая! Моя милая девочка! – мать погладила её косы, пытаясь найти слова, – ничего не бойся! Слышишь! – Сара двумя руками пыталась обнять сразу всех своих детей! Её саму начинала охватывать паника, скрывать это было всё сложней. Ноги настолько ослабли, ей вдруг показалось, что она проваливается под землю. В глазах темнело. Она чувствовала, будто летит в глубокий, холодный колодец, и кусочек голубого неба, отдаляется от неё всё дальше и дальше. Она сильнее прижала Эстер одной рукой, а другой взяла за руку Майю и Йосю, – Мои деточки! Не надо ничего бояться! Всё будет хорошо! Помните, мама Вас любит!
Её напутствие прервал выстрел. Женщина подняла глаза. «Вот она, площадь…». Сара больше не могла сдерживать слёзы! Она обеими руками крепко обхватила малышку Эстер, и ладонью придавила её головку к своему плечу, чтобы ребёнок не видел слёз и панику на лице матери, которая теперь овладела ей целиком! «Мама вас любит! Мама вас любит»,– повторяла она снова и снова, отчаянно смотря по сторонам.
Толпа за её спиной начала толкаться, паника охватила всех! Женщины сзади, попытались оказать сопротивление, нарушили строй, кто то хотел бежать. Это было отчаянье. Все понимали, что впереди их ждёт смерть, и нужно было попытаться сделать хоть что-нибудь. Внезапная смелость, последний шанс! Сара обернулась и заметила, что нацисты, которые вели их, отвлеклись на бунт за её спиной. Она уже была слишком близко к площади, и бежать не было смысла! Шанса для неё уже не было! За спиной раздались выстрелы. Сара отвернулась и встретилась взглядом с женщиной, стоящей по левой стороне от колонны. «Эстер ничего не бойся! Мама любит тебя, и вернётся за тобой!»,– быстро прошептала она, силой сдёрнув нашитую на курточке Эстер звезду Давида и надеясь на чудо, бросила дочь из колонны. Женщина от неожиданности бросила лопату в сторону и подхватила ребёнка уже у самой земли! Она в ужасе подняла глаза на Сару, аккуратно поставив ребёнка на ноги, колеблясь с решением толкнуть девочку обратно в колонну.
– Молю Вас!– крикнула ей Сара,– пожалуйста! Она совсем ещё дитя! – Сара понимала, что это пусть маленький, но шанс! Она поставила всё, на человечность незнакомки в толпе! – Умоляю Вас! УМОЛЯЮ!! Спасите моё дитя! – слёзы отчаяния захлестнули Сару! – Эстер мама любит тебя! Я вернусь! Будь послушной! Мама любит тебя!
Раздался выстрел, Сара повернула голову и увидела перед собой солдата! Она обняла Майю и Йосю «Мама любит вас!», крикнула женщина и крепко сжала ладони обоих детей. Раздался ещё один выстрел и ладони Сары расслабилась…
Женщина подхватила шестилетнюю девочку на руки, запахнула её своей курткой, и что есть мочи побежала в город! Из колонны доносился крик сиротки Майи. Эстер была напугана, но не плакала. Мама сказала, что придёт за ней…
Глава 2
Она бежала, не оглядываясь, каждую секунду ожидая выстрела в спину. Ей казалось, что все смотрят на неё. Казалось, что немецкие солдаты всё видели. Она будто слышала, как у неё за спиной уже передергивают затвор автомата и невольно пригибалась как можно ниже. Виски пульсировали, а в ушах гудело. Она не слышала ничего вокруг. Как в страшном сне, чувствовала, будто бежит под водой. Ей хотелось бежать быстрее, но ноги казались свинцовыми! Не хватало воздуха, она задыхалась, из горла вырывался глухой хрип. В голове звучало, «Остановись! Иди спокойным шагом! Так ты привлекаешь еще больше внимания! Они могут принять тебя за беглую еврейку!», но не могла заставить себя остановиться. Добежав до деревни и повернув в свой переулок, она ещё крепче сдавила малышку под курткой и на втором дыхании побежала быстрее. Никто не должен знать, что она натворила! Улица была пустая. С силой распахнув деревянную дверь своего дома, женщина, не останавливаясь, рванула к лестнице, ведущей на чердак. Она несколько раз споткнулась на крутом подъеме. Резким движением сдёрнула висящий на стене ключ, чтобы открыть дверь, запертую на замок. С трудом, дрожащей рукой несколько раз повернула ключ и сняла замок. Швырнув его в сторону, она влетела в небольшую комнату заставленную чемоданами, мешками и дровами. На секунду остановилась, в ужасе, прислушиваясь, нет ли шагов внизу, но слышала только писк в ушах и как кровь бежит по венам. Она резко обернулась на окно. Быстро сорвавшись с места, как кошка, перепрыгнув полкомнаты, захлопнула плотные, деревянные ставни. На чердаке стало темно. Только сейчас она опустила голову на малышку. Эстер смотрела на неё своими большими, чёрными, по-прежнему ничего не понимающими глазами. Женщина распахнула куртку и поставила девочку на пол. Затем несколько раз нервно оглядела комнату и бросилась в угол, где стояли мешки с крупой. Передвигая один за другим, она освободила угол. Затем подошла к девочке, подняла её за подмышки и отнесла на освободившееся место. Посадила её в углу и принялась ставить мешки обратно.
– Сиди тихо!– шёпотом сказала женщина,– Я скоро приду! Никто не должен знать, что ты здесь!
Эстер ничего не ответила. Она послушно молчала. Женщина несколькими большими шагами дошла до двери и обернулась, чтобы убедиться, что малышка спрятана надежно. Не успела она выйти, как из-за угла послышалось, «тимно…»
– Извини малышка! По-другому сейчас нельзя,– тихо произнесла женщина,– ничего не бойся ты в безопасности,– вдруг её руки снова задрожали, она не была уверена, что ВСЕ теперь в безопасности,– только помни, что ты должна сидеть тихо! Чтобы никто, никто не догадался что ты здесь!
Ещё несколько секунд она постояла в дверях, убедившись, что девочка её услышала, и больше ничего говорить не будет. Затем вышла и закрыла дверь. Раздался звук металлического замка, который не с первого раза попал в петли и два оборота ключа. Теперь на чердаке стало совсем темно, и только узкая полоска света пробивалось сквозь деревянные ставни.
Женщина медленно спустилась вниз. Только сейчас она начала понимать, что же сделала. Всё было как в тумане. Каждый её шаг отдавался эхом, всё тело дрожало. Спустившись, она обнаружила, что в спешке не закрыла входную дверь. Резко захлопнув её и дернув засов, она бессильно упала на пол, и, содрогаясь всем телом, громко заплакала…
Выплакав весь ужас пережитого утра, она почувствовала невероятную усталость. Руки и ноги болели. Женщина заметила кровь и, подняв штанину, обнаружила на ноге сильный порез. В состоянии шока она не чувствовали боли, а сейчас рана начала сильно щепать. Обеими руками она вытерла лицо от слез, вытянула из рукава куртки платок и высморкалась. Затем медленно встала, набрала в тазик немного холодной воды из ведра и промыла рану. Бинтуя ногу, она думала о том, что ей нужно вернуться на площадь. Они могут заметить брошенную лопату. Или отсутствие одной рабочей силы. Она не была уверена, что немцы следят за каждой женщиной пригнанной из деревни, но рисковать было страшно. Работа на площади теперь была её основной, единственное, что она знала точно, нельзя уходить, когда тебе захочется, или что ещё хуже не ходить совсем! Солдаты ходили по домам и проверяли все ли способные работать, работают. И страшно подумать, что они сделают, если пойти против их воли. В это время дома оставаться нельзя! Она бросила испуганный взгляд на дверь. Строгое правило гласило, «входная дверь ВСЕГДА должна быть не заперта». Теперь у них в деревне было много правил. Самое страшное, жители обязаны сдавать всех евреев солдатам. Укрывать у себя еврея значило смерть. Солдаты объявили, что за укрывательство, вся семья будет повешена на фонарных столбах вдоль улицы…