Пули над сельвой
Шрифт:
– Вот только не стоит мне про женскую честь заливать. Это твоими молитвами, Жак, меня сюда закинули? – Веклемишев прищурился, испытующе глядя на собеседника.
– Именно сюда? – Дюран повел рукой вокруг себя.
– И сюда в частности, – Вадим уже догадывался, какой будет ответ, но хотел услышать его из первоисточника. – Это ты, канадский бизон, организовал через генсека ООН мой вызов в центр по борьбе с терроризмом? Не отвиливай, отвечай!
– Тебе, амиго, не нравится Южная Америка? – почти искренне удивился Жак. – После сибирских морозов и разгула
– Ты еще белых медведей приплети, – посоветовал Жаку Веклемишев, – и что у меня балалайку украли. Так я жду ответа.
– Увы, этот бесчестный поступок совершил я. Более того, на данный шаг я пошел совершенно сознательно, исходя из личных интересов, – со вздохом сообщил Дюран, однако в его глазах не было ни тени раскаяния. – Соскучился по старому боевому товарищу.
– Так я и поверил, – скептически хмыкнул Вадим. – Ты и ностальгия – понятия несовместимые.
– Мое назначение было тоже определенной неожиданностью, – уже вполне серьезно сказал Жак. – После принятия решения о создании представительства ООН в этом регионе, кто-то из высоких чинов припомнил о моих… о наших подвигах в Сьерра-Марино. Как-никак, группу Идальго, за которой добрый десяток лет половина спецслужб мира гонялась, не без нашего участия разгромили. Плюс к этому мы с тобой просчитали и захватили дядюшку Элиаса, финансиста террористов…
– К Элиасу я никакого отношения не имел. Им ты занимался, – перебил его Вадим.
– Сути не меняет, – усмехнулся Дюран. – Я его вытащил с твоей помощью. Одним из условий организации региональных координационных центров по борьбе с терроризмом была абсолютная независимость сотрудников от местных органов власти и правопорядка. С одной стороны, надо практически начинать все с нуля, а с другой…
– Все понятно, – кивнул Веклемишев. – Борьба за чистый мундир: никаких хвостов, темных делишек и тесных связей с местным криминалитетом, не говоря уже о террористах.
– Примерно так все и обстоит. Мне в ООН дали карт-бланш на подбор людей для центра.
– И ты, конечно, сразу вспомнил обо мне, – покачал головой Вадим.
– Кроме того, что я уже сказал, от кандидатов требовалось знание языков, профессиональная подготовка, да просто знание предмета. Скажи, что я хоть в одном пункте ошибся при выборе твоей кандидатуры. Опять же должок…
– Не понял? – поднял брови Веклемишев.
– Ты же сам только что сказал, что за тобой два накрытых стола, – ухмыльнулся Дюран.
– Да ну тебя, – махнул рукой Вадим. – Ладно, договорим потом.
Стрельба утихла. «Апач» барражировал над дальним краем кукурузного поля, что-то там высматривая. Транспортный «Супер-Стеллион», с которого высаживались командос, приземлился на дороге, пересекающей узкоколейку. Из зарослей кукурузы спецназовцы вытащили и уложили рядком четыре трупа. Двух оставшихся в живых террористов уже в наручниках вывели с поля и усадили на землю неподалеку от погибших в перестрелке подельников.
– Как ты здесь оказался? – спросил Веклемишев у Жака.
– Из Парагвая вчера вечером
– Ты высаживался вместе со спецназовцами с вертолета? – удивился Вадим, оглядывая щеголеватый вид Дюрана.
– А ты что, сомневаешься, что я могу съехать по тросу? – обиделся Жак.
– Да нет, просто для такого великого начальника натруживать ладошки как-то не по чину, – поддел его Веклемишев.
– Значит, тебе можно поезда угонять, а мне и на вертолете нельзя прокатиться? – нахмурился Дюран.
– Можно, – успокоил его Вадим. – Я разрешаю. Кстати, что с пассажирами «Боинга»?
– Все в порядке. Живы, почти все здоровы. За исключением пятерых убитых.
– После нашего ухода трупов не прибавилось, – почти с удовлетворением констатировал Веклемишев. – Пассажир в салоне, два телохранителя Софии и угонщики: стюард и бедолага Эд.
– Экипаж самолета также пришел в себя после угощения кофе, – продолжил Жак Дюран. – Когда мы разобрались, что самих террористов на месте посадки «Боинга» нет, оставили часть спецназовцев охранять пассажиров и вызвали спасателей и транспорт для их эвакуации. Ну а сами бросились на поиски тебя и твоей дамы.
– Она не моя дама, – холодно уточнил Веклемишев.
– Знаю, – кивнул Дюран. – Дочь Санчеса Франсиско де ла Котеса, очень влиятельного человека в Парагвае.
– Угон самолета был задуман с целью ее захвата, – сообщил Вадим. – Вероятно, для того, чтобы заставить раскошелиться ее папу.
– Версия правдоподобна, – согласился Дюран. – В общем, сначала ваш след в районе Матувельо потерялся, но потом нам сообщили, что вы находитесь в Пренсо-Балу. Мы срочно туда, а вас с сеньоритой и там уже нет. Стали рыскать по округе, обнаружили следы перестрелки на шоссе и раненого начальника полиции Пренсо-Балу. А потом выловили пассажиров с поезда и отправились вдогонку за вами.
– Так лейтенант жив? – с надеждой спросил Веклемишев.
– В тяжелом состоянии, – уточнил Жак. – Его отправили в госпиталь.
– А я думал, он погиб, – покачал головой Вадим. – Хороший парень, помог нам уйти от головорезов Дона.
– От кого? – насторожился Дюран.
– Насколько я понял, операцией захвата руководил некто Дон, уж не знаю, это его имя или кличка. А непосредственно в самолете работали Эд, Луиза, Рей. Были еще двое, но как их зовут, я не слышал. Но эти ребята выполняли техническую работу. Один должен был вести самолет, а второй, мулат, держал мину. Я потому и пустился в бега, решив, что в живых они меня не оставят, так как я был единственный, кто знал их имена. Эд погиб при посадке, а вот Рей находится здесь, среди террористов, блокировавших поезд.