Пульсация. Книга 1. Марк
Шрифт:
Не прошло и минуты после ухода Лиз, как он вернулся к торцевому углу одной из витрин, прислонившись спиной к массивной балке деревянной рамы прямо перед дверной нишей главного выхода на улицу. Очень быстро (можно сказать в явном нетерпении) расстегнул пояс и ширинку брюк и, стянув широкую кромку резинки трусов, высвободил на волю эрегированный член. Тот моментально, как по команде, тут же поднялся упругим колом и во всей своей перевозбуждённой красе почти до уровня пупка, нацелившись вверх гладкой, лоснящейся от сильного притока крови головкой.
Элл бы закрыть глаза, да отпрянуть в угол и к стенке, но… У неё лишь в который раз за этот грёбаный
– Fuck! – просипел мужчина, несдержанно обхватывая широкой ладонью верхнюю часть немаленького, как в длину, так и по обхвату, каменного ствола пениса.
Быстро, едва соприкасаясь с подвижной кожей крайней плоти абсолютно готового к бою орудия любви и насилия, Гордон начал двигать кулаком по большей части возле основания головки, прижимаясь затылку к теплому дереву витрины и блаженно прикрывая глаза. Не прошло и десяти секунд, как из его открытого рта начали вырываться тихие стоны характерного звучания и тональности. Казалось, Элли даже со своего места различала завораживающий рисунок ещё сильнее вздувшихся на его члене вен и какой тёмно-пурпурной стала его головка, заблестев ещё больше под греховным движением пальцев Марка.
Прошло, наверное, не больше минуты, после чего он сильно зажмурился, на несколько мгновений замер, потом резко поддался вперёд и… судорожно вздрагивая чуть ли не всем телом, излился прямо на половицы пола всего в каких-то двух шагах от выхода из ателье.
– Fuck!.. Fuck you! – мужчина с каким-то хищным довольством несдержанно рычал в унисон с вырывающейся из вздутой головки члена жемчужной струей спермы, которая тут же ложилась неровными лужицами прямо у его ног.
Натянув крайнюю плоть до самой вершины фаллоса и зажав всё это дело в кулаке, Гордон снова откинулся затылком на кессонный рельеф рамы, опять закрывая глаза и пытаясь восстановить дыхание со взбесившимся в груди сердцем. То, как быстро пульсировала жилка на его потемневшей шее, Элл явно не могла разглядеть с такого расстояния, но, как говорится, дай волю воображению, и оно с радостью дорисует недостающие детали, какими бы они не были при этом в действительности.
Казалось, благодаря очень скорой разрядке, Марку удалось наконец-то избавиться и от недавнего психического перевозбуждения. Плечи расслаблены и опущены, края потемневших от прилива крови губ подрагивают в жёсткой ухмылке, скорее полупьяной и кайфующей, демонстрируя тайному зрителю всю истинную сущность своего хозяина без каких-либо прикрас. Едва ли он в эти минуты мог хотя бы подсознательно догадываться, что за ним кто-то наблюдает.
Не отнимая затылка от витрины, мужчина повернул голову вправо, направив слегка рассеянный взгляд ко вторым дверям другого смежного коридора.
– Зак, у тебя сигареты есть? – он выкрикнул свой вопрос с такой привычной для себя непосредственностью и апатией, будто пару минут назад вовсе не он находился на грани психофизического срыва. Просто поразительно!
– Чего? – раздался в ответ крик Фильцмана, не особо-то приглушённый стеной и ощутимо подпорченный сорвавшимся до визга голосом.
– Я говорю!.. – Марк принялся запихивать обратно под резинку трусов уже слегка обмякший член и подтягивать сверху края пояса брюк. – Курить жуть, как охота! У тебя там случаем не завалялось где какой-нибудь
Застегнув наконец-то ширинку, Гордон оттолкнулся от угла витрины, замешкавшись лишь на пару секунд перед вызывающим видом лужицы у его ног.
– И, кстати! Тут у тебя по ходу кто-то разлил сиропчиком по полу. Надо бы убрать, не дай бог кто войдёт и поскользнётся.
Довольно захихикав над собственной шуткой, Марк переступил место со следами совершенного им преступления, тут же сворачивая расслабленной походочкой к дверям правого крыла ателье. Интересно, как бы он отреагировал, если бы вдруг узнал, что кроме него и Зака в салоне находится кто-то ещё? И не просто кто-то, а без пяти минут несостоявшаяся жертва их совместного изнасилования. А, главное, что бы он при этом сделал?
– Мать твою в жопу, Гордон! Какого хера ты кончаешь в открытом павильоне на глазах у прохожих? – Фильцман догадался на редкость быстро и даже без задержек на подумать. – Ты там в край уже ох*ел? Решил лишить меня последних клиентов для полного счастья?
– Ой, хватит уже бздеть! Где и когда наша не пропадала? Прорвёмся!
Эльвира пришлось проторчать в своей засаде ещё где-то секунд десять-пятнадцать, прежде чем шаги Марка окончательно затихли в параллельном коридорчике. После чего она как можно тише толкнула двери со своей позиции и тут же со всей дури рванула на выход из этого треклятого места. Единственное, пришлось разочек притормозить, едва не спотыкаясь от резкой смены скорости при виде оставленной Гордоном на полу омерзительной росписи из густых лужиц полупрозрачной жидкости. Да и кто бы не запаниковал, прекрасно зная, что это такое? Элл даже задержала дыхание, скривив личико от неприязни и едва не зажав нос пальцами.
Торопливо оббегая вызывающие пятна спермы под гнётом смешанных чувств и подгоняемых страхов, девушка вдруг подумала, что данная порция ещё совсем недавно предназначалась именно ей… Или всё же Елизавете Кэрролл?..
13 часть
Это всё ещё походило на кошмарный сон, нежели на происходящую с ней реальность, но она наконец-то выбежала на улицу, вопреки всему и вся, даже тем сумасшедшим обстоятельствам, из-за которых ей снова пришлось застрять в салоне. Яркий дневной свет невероятно огромного пространства, такой же мощный поток свежего (относительно свежего) воздуха и прессующий сверху небесный купол оглушили девушку за считанные секунды, подобно резкому погружению с головой в глубоководье горного озера. Всё теперь выглядело и воспринималось совершенно по-другому и иначе, каким-то неестественным и непривычным, буквально ирреальным. Будто ей приходилось по-новому привыкать к ещё недавно знакомым вещам и отторгающей её действительности.
Гул машин дробил барабанные перепонки со стороны ближайшей к Элл площади, где пересекалось не менее пяти автотрасс пяти сходящихся в одном месте улиц. Нескончаемый двухсторонний поток прохожих на пешеходных тротуарах и мостовых раздражал глаза постоянно движущейся картинкой, как и более скоростные автомобили на дорожных шоссе. Резкие звуки из неизвестных источников бил по барабанным перепонкам едва ли не оглушающим ультразвуком, выделяясь на общем фоне слившихся в одну сплошную какофонию голосов, музыки, реже смеха или криков. Словно Элли каким-то невероятным образом только что и совершенно случайно проскочила в параллельное измерение похожей на её мир чужой реальности.