Пуля для карателя
Шрифт:
Усилилась стрельба на западе. Отбомбившиеся пикирующие бомбардировщики «ПЕ-2» возвращались на дальний аэродром. Их осталось всего четыре (пятый, похоже, сбили). В районе Вислы поднимались густые клубы дыма. Тридцатитысячная группировка отбивала атаки и наносила контрудары. Рота погибшего капитана Милютина продолжала держать пустырь. Из расположения батальона подошли два тяжелых танка – КВ-85 и ИС-1, стали гнездиться, раздавливая траншею, а бойцы посмеивались – мол, пришли два слона в посудную лавку…
В блиндаже Милютина запищала радиостанция, через минуту оттуда выскочил радист, стал семафорить замполиту Стадникову, принявшему командование ротой. Замполит побежал в блиндаж, придерживая стучащий по бедру планшет. Он вернулся через пару минут, сообщил взводным новость: противник в районе парка Вощаны силами артиллерийской батареи и двух танковых рот пытается выдвинуться на восток, чтобы занять
На параллельной улице Скольня боевые действия не велись, но вся дорога, обставленная домами, затянулась дымом. Скольню контролировала Красная армия. Боеспособные подразделения ушли дворами, остались лишь посты и дозоры. С востока возникла небольшая колонна: зачехленная брезентом полуторка «ГАЗ-АА» и легкий бронетранспортер, облепленный пехотинцами в комбинезонах. На соседней улице все взрывалось, рушилось, а здесь было спокойно, если не замечать плотную дымовую завесу и дрожь земли. Машины объезжали обломки взорванных зданий, вывернутые с корнями деревья. Глухой взрыв в стороне – обвалилась часть стены, кирпичи высыпались на дорогу, и полуторка притормозила, стала сдавать назад. Броневик объехал машину, стал прокладывать дорогу в клубах дыма. Из развалин выбежал красноармеец с повязкой на рукаве, взмахнул рукой, требуя остановиться. Обрисовались несколько касок, стволы ППШ, нацеленные на колонну. Бронетранспортер послушно остановился, за ним и полуторка. С брони спрыгнул лейтенант в комбинезоне, извлек сложенные бумаги, сунул патрульному. Сержант их бегло просмотрел, кивнул. Проверять содержимое полуторки постовые не стали.
– Дальше опасно, товарищ лейтенант… – Сержант втянул голову в плечи, когда просвистела мина и взорвалась в соседнем дворе с оглушительным треском. – Проедете два квартала, там еще наши, дальше будет школа… вернее, то, что от нее осталось, а за школой уже фрицы, у них там баррикада из трамваев и всякого мусора, хрен пройдешь… Зенитку выставили на прямую наводку, лупят по нашим…
– Мы знаем, сержант, спасибо, нас там ждут. – Лейтенант сложил бумаги, сунул в недра комбинезона и побежал к броневику. Его втащили наверх.
Колонна продолжала движение, максимально снизив скорость. Это был не самый респектабельный городской район. Мелкие предприятия, мастерские, бесхитростные дома для представителей рабочего класса. Здания в два-три этажа, многие разрушены, валялись вповалку деревья, столбы электропередачи, разодранные оконные и дверные переплеты. Из завалов торчали человеческие конечности. Не всегда удавалось убирать мертвых. В основном это делали местные жители – родственники, соседи погибших. Люди прятались по подвалам, по редким бомбоубежищам. Самые предусмотрительные заранее покинули город, рассеялись по окрестным лесам и поселкам. Уберечь братьев-славян от обстрелов и бомбежек удавалось не всегда. Впереди надрывался пулемет. Кто и по кому стрелял, непонятно. Впрочем, в данном ареале пока все было мирно. Колонна объезжала горы мусора, обломки мебели. Показалась вытянутая двухэтажная школа, в нескольких местах разбитая снарядами. В стенах зияли проломы, валялись парты, расколовшийся пополам глобус. Вдоль обочин прохаживались советские автоматчики – видимо, бывалые люди, уже не гнулись под минами и снарядами. Колонну ждали – на дорогу выбежал крепко сбитый офицер, укутанный в плащ-палатку, начал показывать знаками, что надо свернуть в переулок. Бронетранспортер с бойцами полковой разведки остался на дороге – лейтенант и его подчиненные задачу сопровождения выполнили. Полуторка въехала в переулок, протиснулась между покореженными стенами и через пару минут оказалась во дворе у скромного на вид костела. Водитель остался в кабине, пассажир спрыгнул на землю. Жилистый сухопарый мужчина лет тридцати пяти, с коротким «ежиком», он носил штатское (как, впрочем, и остальные члены группы) – брюки из грубой материи, сапоги, затертый пиджак, кепка со сдвинутым на лоб козырьком. За спиной болтался вещмешок и немецкий пистолет-пулемет «МР-40», повернутый стволом вниз.
– Здравия желаю! – протянул руку мужчина. – Капитан Ломакин, Алексей Борисович, зафронтовая разведка. Выполняем задание полковника Бурмистрова, разведотдел 47-й армии.
– Здравствуйте, капитан, – пожал руку встречающий офицер. – Майор Проничев, мы в курсе, ждем вас. У вас две группы?
– Так точно, товарищ майор, четверо с капитаном Каляжным, четверо со мной. В группах польские товарищи и наши разведчики, владеющие польским языком. До определенной точки на левом берегу идем вместе, дальше разделяемся – у каждой группы своя задача.
– Да, понятно, – сухо улыбнулся Проничев. – Желаю успеха. К сожалению, дальше – немцы.
– Нас обещали вывести к Висле в районе старой пристани…
– Обещали – значит, выведем, – хмыкнул майор, пожимая руку второму офицеру в штатском – тот спрыгнул с кузова и подошел пружинящей походкой. Он был пониже Ломакина, кряжист, имел открытое добродушное лицо. Впрочем, прохладный огонек в глазах присутствовал, добродушие было всего лишь маскировкой.
– Капитан Каляжный, Михаил, по батюшке Александрович, – представился второй офицер. – Надеюсь, вы знаете, товарищ майор, как нам выйти к Висле?
– Разумеется, товарищи офицеры, – кивнул Проничев, – маршрут обследовали дважды – вчера вечером и сегодня утром. Придется воспользоваться канализационной системой города – она давно не работает. Нам помог польский товарищ из Армии Людовой, до войны он работал инженером по подземным коммуникациям Варшавы и знает эти переходы, как свою расстрелянную жену. Ему можно доверять, человек проверенный, имеет к нацистам собственные счеты. Он ждет нас у колодца. Товарищ выведет вас к старой пристани, после чего вернется. Часть подземного пространства с водопроводом и канализацией немцы приспособили под свои нужды: прокладывают тропинки, чтобы отправлять диверсантов, используют шахты и коллекторы под склады и убежища. Но маршрут, проложенный товарищем Кыштовским, безопасен – это сквозная шахта, которая много лет не использовалась, и немцы про нее не знают. Когда выйдете к набережной, уже стемнеет. На старой пристани есть плавсредства, подберете нужное. Вы окажетесь в глубоком немецком тылу – дотошных проверок не будет. Как у вас с документами и немецким обмундированием?
– Есть два комплекта, товарищ майор, – сообщил Каляжный, – и документы на имя гауптмана Отто Зильберта и майора медицинской службы Генриха Рунге. Я знаю немецкий… – Каляжный со скепсисом глянул на Ломакина и добавил: – В отличие от Алексея Борисовича…
– Это правда, – смутился Ломакин. – Познания в немецком – на уровне средней школы. Так уж сложилось, товарищ майор, бывать в тылу у немцев пока не приходилось. Но остальные члены моей группы немецким языком владеют.
– Тогда вы станете потерявшим голос и оглохшим майором Рунге, – улыбнулся Проничев. – Контузия, проблемы с головой, почему нет? Направляетесь на лечение в тыл.
– Разберемся, товарищ майор, – кивнул Ломакин и посмотрел на трофейные наручные часы: – Через час стемнеет, пора в путь.
– Тогда добро пожаловать в подземное царство, товарищи офицеры…
Пассажиры покидали кузов полуторки, подтягивали брюки и лямки вещмешков, заправляли штанины в сапоги, забрасывали за спины трофейные автоматы. Вместе с офицерами их было десять, в каждой группе – по пять человек. «Сборная солянка» – русские, поляки. Несколько опытных разведчиков, двое бойцов – из Армии Людовой, недавно преобразованной в Войско Польское, местные подпольщики-коммунисты, прекрасно знающие город. Эти люди понимали и по-русски, и по-немецки, их специально отбирали для важной миссии. Инструктаж не занял много времени. За домами неистовствовал пулеметчик (у него определенно сдавали нервы) – это не способствовало беззаботному пребыванию на свежем воздухе. Появился невысокий худой мужчина – упомянутый пан Кыштовский, провел беседу с офицерами, пока остальные курили под развалинами. Группа двинулась в путь под присмотром отделения автоматчиков. Половину квартала задворками – люди перебирались через битые стенные конструкции, развалы мусора. Чугунная крышка колодца в глубине двора почти не выделялась. Трое автоматчиков выдвинулись дальше, залегли за перебитыми яблонями – до противника по прямой рукой подать. Пан Кыштовский ломиком поддел крышку, двое крепких мужиков оттащили ее в сторону.