Шрифт:
ПРОЛОГ
Пули звенели, ударяясь в обшивку бронетранспортера, выбивали краску, оставляли легкие вмятины и рикошетили, с тонким свистом отлетая в стороны. Потом с лягушачьим кваканьем ударил выстрел из подствольного гранатомета. Попадание было прямым, но осколочная граната оставила на броне только след, намного больший в окружности, чем след пули, саму броню лишь проверив на прочность и почти не помяв ее. Бронетранспортер по-прежнему уверенно и неторопливо преодолевал развалины забора и кирпичного сарая, переезжая не только отдельные кирпичи, но и целые куски стен с непоколебимой уверенностью бронтозавра. Бронебойных гранат у обороняющихся не было, как не было и гранатомета для них. И это спасало нападающих,
– Делаю последнее предупреждение! – прохрипел голос в мегафоне. – Прекратите стрельбу и сложите оружие. Иначе все будете уничтожены...
В ответ из вентиляционных окон подвала раздалось четыре одновременных автоматных очереди. Ответ не показался двусмысленным.
– Все, парни, к вам в гости «валар» [1] пришла... Уничтожить их!..
Видимо, команда, которую трудно было бы разобрать в башне БТРа, была дана не только через мегафон, но и по связи. Автоматическая пушка с башни бронетранспортера отозвалась на приказ сразу, ударила несколькими выстрелами в одно из окон, затем во второе – точно, прицельно, сразу погасив две огневые точки, а заодно и выворотив кирпичи вокруг самих окон. В двух оставшихся окнах обороняющиеся среагировали быстро, спрятавшись внутри, но подствольные гранатометы ударили по этим окнам, и одна из гранат, видимо, влетела внутрь, выхлопами пыли показав, что творится после взрыва в подвале. Бойцы спецназа внутренних войск, поменявшие щегольские краповые береты на кевларовые каски, бросились на штурм, но их уже никто не встретил огнем. Сопротивление было жестко подавлено...
1
Валар (чеченск.) – смерть.
Тем не менее, приклады автоматов спецназовцев не отрывались от плеча, а указательные пальцы не снимались со спусковых крючков. Каждый из бойцов готов был в любое мгновение ответить очередью на любое движение в пылевом облаке, окутавшем полуразрушенный дом, будь то хоть тень убегающей кошки. Но даже тени кошки после такого обстрела не удалось бы выжить. В самом доме, грязные и пыльные настолько, что даже пятен крови от ранений видно на них не было, лежали три изуродованных трупа – двое мужчин и женщина. Все в камуфлированных костюмах, все рядом с оружием, что выпало из рук только в момент смерти. Из подвала подняли еще четыре трупа. Эти выглядели не лучше первых, только пылью еще полностью покрыться не успели, и потому крови на них было больше. Она даже стекала и капала на заваленный обломками кирпичей, штукатурки и кирпичной пылью пол.
И только после этого началась будничная и скучная работа по осмотру места происшествия. Прибывшая оперативная бригада следственного комитета сразу выпроваживать спецназовцев не стала – на случай, если потребуется что-то сдвинуть с места или перенести. Когда есть рядом крепкие парни, грех этим не пользоваться...
– А это еще что такое? – Один из следователей взял в руки две плоские картонные коробки, сильно деформированные и помятые, и из них посыпались осколки стекла. – Наркота, что ли?
– Ампулы были... – сказал стоящий рядом спецназовец, снимающий надоевшую каску и приготовивший краповый берет. – Витамин «В»... Болезненные, кажется, уколы... Мне что-то такое кололи после ранения...
Следователь приподнял крышку верхней коробки. Внутри все было разделено на отделения, и в каждом отделении должна была храниться большая ампула. Но все они были разбиты, кроме одной. Следователь коробку опрокинул, высыпая осколки на пол; выпала и последняя ампула, разбилась, и по пыли, сворачивая в шарики мелкие частицы, растеклась круглая маленькая лужица, но тут же высохла, и сама пыль, где лужица была, словно бы запеклась. На какую-то секунду возник легкий незнакомый запах, но быстро выветрился. Да и в помещениях, где недавно рвались гранаты, запах стоит другой...
– А это, кстати, и не витамин «В»... – сказал спецназовец, присев на корточки, и посмотрел на следователя. – При мне в госпитале, помню, медсестра ампулу уронила и разбила. Лужица долго стояла. Осколки сначала собрали, чтобы руку не порезать, потом саму лужицу тряпкой вытирали. Здесь что-то эфирное... Испарилось сразу. Аммиаком, кажется, пахнуло...
Следователь зевнул и снова посмотрел на коробку. Этикетка все же утверждала, что в ампулах содержался витамин «В». Тогда он снял верхнюю коробку с нижней. Там, на самой коробке, вообще никакой этикетки не было, но ядовито-зеленым маркером в углу было написано: «Антидот». Внутри содержались ампулы меньшего размера. Из десяти целыми остались только четыре.
– Антидот – это... – начал спецназовец.
– Вообще-то антидот – это противоядие, – сказал следователь.
– Или нейтрализатор действия определенных сильных лекарственных препаратов, – заметил оказавшийся рядом другой спецназовец, глядя с высоты своих почти двух метров. – Когда человек от алкоголизма, например, лечится, делает «вшивку», а потом «заквасит», ему, чтоб не окочурился, срочным порядком вводят этот хренов антидот... Такая вот штука...
– Верю. Ты у нас знаток... – сказал первый спецназовец. – Тебе такую штуку вкалывали?
Он показал товарищу одну из ампул. Ампула тонко звякнула под его пальцем.
– Я что, – проворчал спецназовец, – помню все, что мне вкалывали? Я в таком состоянии был, что тебя бы не узнал...
Обычно люди стесняются вслух говорить, что лечились или лечатся от алкоголизма. Этот говорил даже с гордостью.
Следователь, оценив откровенность спецназовца, отбросил первую коробку, пустую и бесполезную, но вторую оставил, чтобы приобщить к материалам уголовного дела. Потом можно будет разобраться, что является вещдоком, а что не является. После каждого осмотра места происшествия всякого хлама набирается ведро, и потом этот хлам выбрасывается. Но что-то выбросить раньше времени было, конечно, нельзя...
– Сколько, по вашим данным, у Дашаева людей осталось? – спросил следователь спецназовцев.
– Кто ж его знает... – сказал высокорослый алкоголик. – Думаю, сегодня состав по крайней мере уполовинили. Но он быстро себе новых находит. У него деньги зарабатывают. А где деньгами пахнет, эти, – последовал кивок на трупы, – спринтерами несутся...
– И его самого скоро накроем... Вместе с деньгами, – уверенно заявил второй спецназовец и тоже снял каску, чтобы сменить ее на краповый берет, как уже сделал его товарищ...
Первыми забили тревогу врачи «Скорой помощи». С характерными, но откровенно гипертрофированными признаками гриппа в один вечер было доставлено в больницу пять человек. У всех пяти присутствовала температура «за сорок», все жаловались на чрезвычайную ломоту в суставах, крайнюю слабость, все чихали и кашляли почти не переставая, у всех ломило глаза так, что смотреть на окружающий мир было невозможно, и из глаз не переставая лились слезы. Но по осеннему сезону удивить кого-то и из врачей, и даже не из врачей, вспышкой эпидемии гриппа было сложно. Обычное и всем надоевшее явление, бороться с которым медицина не научилась, и учиться не желает, чтобы не потерять работу. И даже гипертрофированные симптомы, когда каждое из проявлений намного сильнее обычных начальных проявлений заболевания, никого сильно не взволновали. Врачей смутило другое. Из пятерых двое были следователями следственного комитета, трое представляли спецназ внутренних войск. Все пятеро были откомандированными из разных регионов России в регион Северного Кавказа, все жили в спецобщежитиях для сотрудников силовых структур. Правда, спецназовцы и сотрудники следственного комитета в общежитиях разных, и даже в разных концах города, но это сути не меняло.