Пуля – лучший антидот
Шрифт:
Такая вольность в оценке организаторских и оперативных способностей полковника Горемыкина доставляла радость Алексею Викторовичу. Оздемиров, видимо, о прослушивании ничего не знал, и потому был даже откровенен.
– Думаю, что это вам, Алексей Викторович, не показалось. С московскими хмырями действовать вместе... Э-эх... Непонятно вообще, кто взял их на оперативную работу. Не зная обстановки, не понимая местного менталитета, постоянно лезут со своими глупыми указаниями. Не с советами, а именно с указаниями. Я уж сам обычно стараюсь в сторону уходить, или попросту молча действовать по-своему. И хорошо еще, когда указывают по телефону. Хуже бывает, когда сюда приезжают... Ну ладно, не будем портить и без того сложное
Гризадубов вздохнул более звучно, чем двигатель боевой машины пехоты.
– Оздемир Оздемирович, когда по телевидению выступают министр финансов или премьер-министр и уверяют вас, что в текущем месяце инфляция составляет ноль процентов, вы этому верите?
– Я, в отличие от них, в магазинах продукты покупаю. И зрение тоже не потерял полностью... И потому верить не могу.
– Так вы всей московской информации доверяйте так же, как доверяете министру финансов с премьер-министром, как доверяете указаниям московских сотрудников своего ведомства. И к служебной информации относитесь с тем же великим уважением. Так лучше будет... – усмехнулся Гризадубов. – И то и другое, и все остальное – понятия третьего сорта.
– Значит, не было такого?
– Конечно же, нет. Но было много другого. Был какой-то человек, ростом выше Везирхана на голову, с которым уехал бригадир бандитов, увезший груз, доставленный бандитами, и, предположительно, полмиллиарда рублей. Но не было приказа на их уничтожение. Приказ из Москвы поступил с опозданием на несколько минут... В итоге мы уничтожили только банду. А тех, что с деньгами убежали, придется еще искать. И очень интересно, что за груз они доставили... Какие-то серого цвета пластиковые контейнеры, типа небольших чемоданчиков. Укладывали очень бережно, как нечто ценное. Капитан Валтузин вспомнил, что похожий контейнер он видел в доме, где была уничтожена часть банды Дашаева. То есть в месте, предполагаемом как источник первичного заражения.
– Очень интересно. Я доложу данные генералу Липатову. С него общего руководства антиэпидемиологическими мероприятиями никто не снимал. А в Москву вы это все доложили?
– Доложил. Но полковник Горемыкин совершенно не интересуется нашими событиями. Он только командует...
– Если что-то интересное будет, докладывайте параллельно мне, хорошо?
– Договорились, Оздемир Оздемирович. До связи.
Чем гусеничный транспорт выгодно отличался от обычной легковой машины, так это способностью не замечать выбоин дороги. У любой легковушки уже давно бы скрипела и со стонами вибрировала вся система подвески. Боевая же машина пехоты шла с ровной скоростью, и достаточно мягко, совершенно не вздрагивая там, где охнул бы любой другой транспорт. Даже раненых не растрясало. По крайней мере, их стонов, таких громких при погрузке, уже слышно не было. Впрочем, подполковник видел, как лейтенант Троянов выделил каждому из них по шприц-тюбику промедола. Это, видимо, притупило боль и вызвало сонливость, которая и без того приходила от ровного, без встрясок, бега гусеничной машины. Даже сам подполковник Гризадубов слегка клевал носом, то впадая в дрему, то просыпаясь и бросая взгляд на своего заместителя, прочно вцепившегося в руль и смотрящего в монитор, на который проецировалась дорога со всех четырех перископов. В очередной раз подполковника из дремы вывело сообщение старшего лейтенанта Долматова, сидящего в башне рядом с «краповым» капитаном на месте оператора-наводчика:
– Патрульная машина впереди...
– Менты!!! – громко сообщил, почти крикнул капитан Валтузин, иначе услышать его было бы невозможно. Обычные телефонные переговорные устройства и световые информационные табло БМП были не подключены, а лишнего «подснежника» для спецназовца внутренних войск в группе не нашлось.
– Менты на «уазике», – подтвердил майор Макаров.
И подполковник потянулся за его плечо, чтобы посмотреть в монитор на изображение.
– Долматов, попроси капитана высунуться в люк, чтобы показать ментам свой берет... – Чтобы не кричать и горло не срывать, подполковник передал распоряжение по связи.
Командирский люк открывается вперед крышкой и создает дополнительную защиту на случай обстрела. Сейчас, впрочем, обстрела ждать не приходилось.
– И попроси его, когда менты остановятся, спросить про белый «Опель Омегу». Не встречали ли? Если встречали – когда, и куда едут... Тут скоро развилка будет...
Старший лейтенант передал «краповому» капитану инструкции командира. Валтузин открыл люк и высунулся из башни, сам как дополнительная башня, чем, естественно, ментов не поразить не мог.
– Макаров, тормози... – потребовал Алексей Викторович.
Такая остановка с вопросом была не только попыткой найти направление для преследования «Опеля». Надеяться догнать автомобиль на боевой машине пехоты, имеющей максимальную скорость семьдесят километров в час, конечно смешно. Но эта остановка была простым психологическим трюком. Ментовский патруль, естественно, мог бы и мимо проехать, мог бы и самостоятельно проявить инициативу, и пожелать проверить подозрительную БМП, находящуюся рядом с зоной отчуждения периметра. Группа спецназа ГРУ, если она без надлежащих документов пересекла периметр, естественно, не вызвала бы восторженного приема. Кроме того, военные разведчики обычно используют не «БМП-3», а боевую машину разведки «3К «Рысь». Однако менты вообще могут не увидеть разницы между этими похожими машинами.
Но когда БМП сама останавливается рядом с патрулем и, тем более, задает вопрос, это подозрения не вызывает. Мысли патрульных направляются в другую сторону.
Так все и получилось. Менты, кажется, собирались дать сигнал, чтобы остановить встречный транспорт. Именно для этого встал и высунулся один из патрульных, воспользовавшись тем, что брезентовый тент с машины был снят. Но боевая машина пехоты остановилась без команды, и ментам пришлось самим подъехать ближе.
Частей спецназа ГРУ рядом не было, и потому появление офицеров с летучей мышью на нарукавной эмблеме могло бы вызвать вопросы. Но не появление, а настоящее явление гиганта в краповом берете вопросов не вызвало, а вызвало только удивление. Не каждый день встретишь такого гиганта.
– Привет, земляки! – поднял руку капитан Валтузин, и в ответ ему точно так же поднялись руки патрульных. – Вам навстречу белый «Опель Омега» не попадался?
– Проехал... – плохо произнося русские слова, сказал старший в патруле.
– Проверяли их?
– Документы посмотрели. Местные парни... Один русский с ними. Гость. До карантина уехать не успел и застрял здесь.
– Куда они направились?
– В столицу едут...
– Быстро гонят?
– Да нет, не торопятся...
– Спасибо! Будем догонять!..
Валтузин козырнул на прощание и скрылся в люке. БМП быстро сорвалась с места.
У ментов вопросов не возникло...
2
Дальше дорога выходила за зону отчуждения периметра, и там можно было ехать, не ожидая строгой проверки. Кому взбредет в голову проверять документы у экипажа боевой машины пехоты в республике, где таких БМП и БТРов полным-полно, а военных можно на каждом углу встретить, и все, в том числе менты, военных слегка опасаются, хотя и сотрудничают с ними. Проверять документы может только военная комендатура, но у той патрулей слишком мало, да и со спецназом ГРУ даже комендатура в выяснение отношений вступать не будет.