Пунктирные линии

Перри Девни

— Мы…

Она выскочила из машины прежде, чем я успел сказать ей, что нам не обязательно заходить внутрь.

Я остался на своем месте и оглянулся на Августа.

Его взгляд был прикован к окну. К его матери.

— Что она делает?

— Просто осматривается.

Клара подошла к воротам. Она взялась руками за решетку, просунув пальцы между отверстиями. Она стояла, выпрямив спину. Затем оттолкнулась и так же быстро, как вышла из машины, вернулась в нее, качая головой.

— Это была плохая идея. Я не могу…

—

Все в порядке. Давай поедем в отель.

Ее подбородок опустился.

— Мне жаль.

— Не стоит. Мы вернемся завтра. И если ты не захочешь, это тоже нормально.

Клара кивнула, ее плечи подались вперед.

Я положил обе руки на руль, чтобы не прижать ее к себе, и увез нас подальше от свалки.

— Прости за то, что произошло. — Клара поправила солнцезащитные очки на волосах и повернулась ко мне лицом. — Я не ожидала, что почувствую столько боли. Я думала, что, увидев ее, захочу зайти внутрь.

— Не нужно извиняться.

Она грустно улыбнулась мне.

— Я не ожидала, что это будет так больно. Особенно потому что Лу не было рядом. Разве это не безумие? Мы даже не знали этого человека.

— Знали. Мы знали, что важно.

Лу заботился о нас так, как только мог. Он дал нам приют. Он дал нам защиту. И поделился с нами своей тайной. Я не мог требовать большего от этого человека.

— Мама! Посмотри на меня! — Август изо всех сил прыгнул с края бассейна и сделал круг, прежде чем плюхнуться в воду.

— Мы на этой стадии. На стадии «Посмотри на меня». — Клара улыбнулась и захлопала в ладоши, когда сын вынырнул из бассейна. — Он бы жил в бассейне, если бы мог.

— Хорошо, я иду купаться. — Через час на жаре я был готов к плаванию.

Я встал с шезлонга и снял футболку. Отбросил ее, взглянув на Клару, и обнаружил, что ее внимание приковано к моему торсу. К моей груди. К моим рукам. К моему прессу. Если я не забыл, как распознавать влечение, то в ее глазах было именно оно.

Христос. Она не собиралась облегчать мне задачу.

Как будто услышав мои мысли, она отвела взгляд, уставившись на свои колени.

Это был мой сигнал, что пора лезть в воду. В три больших шага я оказался у края бассейна. Я нырнул, сильно оттолкнулся и вынырнул рядом с Августом.

Он засмеялся, широко раскинув руки, а нарукавники на бицепсах помогали ему держаться на плаву.

— Хочешь поиграть? — спросил я.

— Да!

Затем я провел следующий час, подбрасывая его в воздух и бросая о воду. Он смеялся, мы оба смеялись, каждый раз.

Клара так и не сдвинулась со своего шезлонга. Она сидела и наблюдала. Сначала она делала это с улыбкой, но с течением времени счастливое выражение с ее лица исчезло. Она выглядела почти… грустной. Почему

из-за того, что я играю с ее ребенком, она должна выглядеть несчастной?

Наконец, после того, как его пальцы стали сморщенными, а солнцезащитный крем, которым Клара его намазала, почти полностью смылся, она потащила сына в их гостиничный номер, чтобы принять душ и переодеться к ужину.

У них был номер-люкс с двумя спальнями. Мой одиночный находился напротив, и мы встретились в вестибюле час спустя.

Как и прошлой ночью в ресторане в Элирии, Август стал настоящим героем шоу. Он рассказал мне обо всех подарках, которые хотел бы получить на свой предстоящий день рождения, и о том, как он устраивает вечеринку у бассейна в доме Броуди и Арии с шестью друзьями из своей школы. Парень был прекрасным буфером.

Каждый раз, когда я смотрел на Клару, каждый раз, когда мой взгляд задерживался на линии ее длинной шеи или красивой форме ушей, Август требовал моего внимания.

Благослови этого ребенка.

И к черту мою жизнь.

Когда ужин закончился, и мы вернулись в отель, я был на взводе, готовый пожелать всем спокойной ночи и отправиться на очередную изнурительную пробежку.

— Темекьюла очень милая, — сказала Клара, когда мы вошли в вестибюль отеля.

— Хм? — Я был слишком занят, пялясь на ее задницу в этих чертовых шортах, потому что я был придурком. Полным гребаным придурком.

— Город. Здесь мило, — сказала она, когда Август нажал кнопку вызова лифта. — Когда покидаешь неблагополучный район, в котором мы выросли, то город выглядит действительно очаровательно — винодельни Старого города и воздушные шары.

За день мы увидели три воздушных шара, и каждый из них очаровал Гаса.

— В другой жизни я бы остался здесь, — сказал я. — Это приятный город. — Но история омрачает даже лучшие места.

— Что заставило тебя уехать? Ты сказал, что всегда думал об Элирии. Ты поэтому переехал?

— Нет. Я ушел, потому что больше не мог оставаться.

— Не мог?

Я грустно улыбнулся ей, когда мы вошли в лифт.

— Из-за моей мамы.

— О.

— Это уже другой разговор. — Я кивнул на Гаса. Ему не нужно было слышать кровавые подробности о конце жизни моей матери.

Лифт доставил нас на четвертый этаж, и мы все остановились в коридоре перед нашими номерами. Клара открыла дверь, пропуская Августа внутрь.

— Спасибо за ужин. И за твое терпение.

— Хочешь поехать со мной завтра? Я не стану тебя осуждать, если ты этого не сделаешь.

— Да. — Теперь она казалась увереннее, как будто поборола свои страхи. — Я бы хотела поехать завтра.

— Ладно. Встретимся в вестибюле около семи.

— Отлично. Спокойной ночи, Карсон. — Она повернулась, чтобы скрыться в своем номере, но любопытство, проявленное ранее у бассейна, вернулось, и я протянул руку, проведя пальцами по ее локтю.