Пунктирные линии

Перри Девни

— Мы провели большую часть дня на пляже, — сказала она.

— Я построил замок из песка, — гордо сказал Август, поднимаясь на колени, чтобы наклониться и отхлебнуть лимонада через соломинку из стакана.

— И мы в последний раз прокатились на «Кадиллаке». — Взгляд Клары смягчился, и она посмотрела на меня, по-настоящему посмотрела, впервые за этот вечер. — Я надеюсь, ты не против нескольких лишних миль на ней.

— Вовсе нет.

— Жаль, что ты так скоро уезжаешь, — сказала Холли. — Было бы забавно послушать еще истории о свалке.

Карсон редко говорит о ней.

Потому что это было не то время, которое я хотел бы пережить заново. Я был зол и проявлял много ложной уверенности в себе. Воровство и драки… Я не особенно гордился собой в том возрасте.

— Что такое свалка? — спросил Август. Малыш не сильно скучал. Очевидно, Клара тоже не говорила с ним об этом. Я сомневался, что она станет это делать, пока он не подрастет.

— Это место, куда свозят старые легковые и грузовые автомобили, которые сломались, — ответил я.

— А их ремонтируют?

— Нет, обычно нет, — ответила Клара. — Они называют это свалкой, потому что большая ее часть превращается в хлам.

— Типа мусор?

Она кивнула.

— Типа мусор.

— А как же тогда «Кадиллак»? Он не мусор.

— Иногда самые лучшие машины спасают, — сказал я. — Именно это и случилось с «Кадиллаком»

— О. Как с моим плюшевым щенком Стаффи, который порвался, но мама починила его, так что нам не пришлось его выбрасывать.

Я усмехнулся.

— Точно.

Август схватил чипсы из корзинки, довольный объяснением. Его любопытство было заразительным, но вопросы, на которые я хотел получить ответы, были не из тех, которые я мог бы задать сегодня. Главным образом, я хотел узнать о его отце. Вчерашняя попытка затронуть эту тему привела к обратным результатам.

— Ты говорил с ней о свалке? — Холли подтолкнула меня локтем.

— Нет. Вчера мы об этом не говорили.

Холли думала, что свалка — интересная часть моей истории. Как и большинство людей, до тех пор, пока они сами не переживут это, они не поймут, насколько это было тяжело. Сколько раз я был близок к тому, чтобы сломаться.

Возможно, это была моя вина, что я не объяснил ей этого. Но зачем мне снова вспоминать о трудностях? Она получила приукрашенную версию прошлого. Для нее это звучало как приключение. Опять же, вероятно, это моя вина, что я не изобразил это в грязном, с ржавым оттенком свете.

Отчасти поэтому вчера с Кларой было так легко разговаривать. Она понимала. Она всегда понимала.

— А что со свалкой? — спросила Клара.

Прежде чем я успел ответить, появилась официантка с нашими заказами. Даже после нескольких минут, которые потребовались Августу, чтобы расправиться со своей кесадильей, когда Клара посмотрела на меня в ожидании ответа, я все еще не знал, как именно это сказать.

— Свалка… ну, она моя.

— Твоя?

Я кивнул.

— Да. Моя.

— Ты купил ее? — Она отложила вилку. — Когда жил в Темекьюле?

— Нет, я не покупал ее. — Я грустно улыбнулся. —

Лу оставил ее мне. В своем завещании.

Она опустила взгляд.

— Кто такой Лу? — спросил Август, и щеки его раздулись от еды.

— Старый друг. — Клара погладила его по волосам, затем сосредоточилась на своей тарелке. Хотя ее вилка только подцепила энчиладас.

— Мы его тоже увидим?

Она покачала головой.

— Нет, приятель. Он… умер.

— Ой. — Август опустил глаза. — Как?

— Во сне, — ответил я. — В окружении своих коллекций.

Печаль в глазах Клары разбила мне сердце.

— Вы часто с ним виделись?

— Нет. Ты же знаешь Лу.

— Да.

Лу не любил посетителей, даже меня. В те несколько раз, когда я приходил к нему, я обязательно предварительно звонил. И приходил только утром. И только во время своего последнего визита он пригласил меня в свою хижину.

Внутри дом Лу был очень похож на двор. В коридорах все было завалено книгами. Полки были заставлены книгами, коробками и переплетами. Кухонные столы были так загромождены, что единственными свободными поверхностями были раковина и плита.

Он провел меня по лабиринту, и мы сели за маленький столик, окруженный его вещами. Именно тогда он рассказал мне о Лондин и о том, как она попросила «Кадиллак». Через два дня после этого звонка появился шикарный грузовик, чтобы увезти его.

Я подумывал о том, чтобы прогуляться по двору, но страх остановил меня, и вместо этого я оставил Лу наедине с его одиночеством. Я дал ему свою визитку и сказал, чтобы он позвонил мне, если ему что-нибудь понадобится. Что я зайду снова.

Он умер до того, как у меня появился шанс.

Через три месяца после того, как «Кадиллак» исчез со двора, Лу тоже.

Когда позвонил его адвокат и сообщил, что Лу завещал мне все свое имущество, я чуть не упала со стула.

— Я был на его похоронах, — сказал я. — Познакомился с его сестрой.

— У него была сестра? — спросила Клара.

— И две племянницы. Они были милыми. Добрыми. Они устроили так, чтобы его похоронили рядом с женой.

Клара выпучила глаза.

— У Лу была жена?

— Она умерла молодой. Во время родов. Лу тогда работал механиком. Свалка принадлежала его семье. После смерти жены и ребенка… он бросил свою мастерскую и переехал в лачугу.

— Лу. — Клара прижала руку к сердцу.

— Мы ведь на самом деле не знали его, не так ли?

— Нет, не знали, — прошептала она, ее глаза остекленели.

Август посмотрел на Клару с беспокойством на лице.

— Мама?

— Я в порядке. — Она стряхнула с себя грусть и улыбнулась. — Как твоя кесадилья?

— Хорошо. — Он пожал плечами и откусил еще один большой кусок.

Холли наклонилась ближе, ее рука нашла под столом мою ногу. Когда я опустил взгляд, ее карие глаза смотрели выжидающе. Они были цвета кофе, насыщенного и теплого. Но они не были такими красивыми, как у Клары.