Пурпурная лилия
Шрифт:
— И ты знаешь, как отвоевать его? Как отменить оглашение, которое вот-вот состоится?
— Я заставлю ее смотреть на него с ужасом и ненавистью, если только она женщина, а она женщина…
Карлос задумчиво разглядывал вдруг ставшее незнакомым лицо.
— Как?
Констанца улыбнулась.
— Я не скажу сейчас. Сначала золото, много золота, Карлос, потому что потом я должна буду немедленно уехать отсюда. Навсегда! Я не смогу оставаться в Накогдочезе, чтобы она не узнала правду. Значит, ты должен оплатить мне дорогу в Испанию и обеспечить мне безбедное существование на всю оставшуюся жизнь.
— У нас мало времени, — настаивал Карлос. — Что-то надо сделать прямо сейчас.
— Как только ты, — улыбаясь, но твердо произнесла Констанца, — дашь мне золото, я приведу Сабрину в твои объятия…
Глава 16
Последний гость покинул гасиенду много позже полуночи, и Сабрина, пожелав отцу и Бретту спокойной ночи, отправилась к себе. Повесив свое прелестное платье на стул и довольно вздохнув, она юркнула, обнаженная, в постель, уверенная, что заснет, едва коснется головой подушки.
Не тут-то было. Слишком много случилось такого, что ей надо было вспомнить и обдумать. В конце концов она спрыгнула с кровати и стала бродить по комнате, потом вышла на балкон и выглянула в ночь. Блеск воды привлек ее внимание, и неожиданно для себя она решила пойти искупаться. Натянула старое платье, даже не позаботившись о белье, тихо открыла дверь и выскочила на лестницу. Еще несколько мгновений, и она была уже во дворе и бежала к озеру.
Луна освещала озеро таинственным серебристым светом, и Сабрина любовалась им, идя по бережку, омытому еще теплой после жаркого дня водой. Ночь стояла тихая. Сова и то молчала. Сабрине даже показалось, что она единственная на всей земле не спит. Как ни странно, она успокоилась и перестала думать о завтрашнем дне.
Однако не одна Сабрина не спала в эту ночь. Бретт тоже никак не мог уснуть, и, хотя Сабрина почти бесшумно пробежала мимо его двери, он уже не мог оставаться у себя. Полуодетый, он тоже мерил шагами комнату, пока не услыхал скрип половиц. Его одолевали горькие мысли. Бретт никак не мог поверить, что влюбился всерьез.
Он привык держать свое сердце наглухо закрытым и старался не заглядывать в него до сегодняшнего дня. Любовь казалась ему слабостью и безумством, и, как пойманный в капкан зверь, он безнадежно старался вырваться на волю. Вечером он почти признал свое поражение и теперь понял, что окончательно признать его — всего лишь дело времени.
Положение, в котором он оказался, было мучительным. Он не лгал, когда говорил, что больше всего ему хочется бежать подальше от этого места. Так оно и было. Одна мысль о Сабрине погружала его в пучину отчаяния. Ему казалось, что она поймала его в свои сети и держит словно паук — муху.
Приключение с Дианой Парди в Лондоне много лет назад оставило в нем ощущение собственной привлекательности для женщин. Он не сомневался в том, что красив, что он хороший любовник, но… может быть, ее привлекает его состояние? Ужасное подозрение проснулось в нем. Неужели, несмотря на всю его привлекательность, больше всего она ценит его богатство. Много раз он повторял себе, что это чепуха, что дель Торрезы наверняка богаче его, но слишком глубоки были его раны. Он знал, что семья Карлоса почти разорена. А если он знает, то и Сабрина тоже знает. Может быть, именно поэтому она решила, что Бретт Данджермонд подходит ей больше? Эта мысль мучила его, пожалуй, больше всего и удерживала от признаний. Если он женится, даже зная, что его невеста пришла к нему из постели другого, он должен быть уверен, что не деньги привели ее к нему. Он раскурил сигару и уже собрался было пойти подышать свежим воздухом, как услыхал чьи-то шаги. Любопытствуя, кто бы это мог быть, он приоткрыл дверь и увидал удаляющуюся стройную фигурку. Не уверенный в том, что это Сабрина, Бретт, тем не менее, быстро натянул на себя рубашку и последовал за ней.
Он вошел во дворик как раз в тот момент, когда она выходила из него, и узнал ее в лунном свете. Узнал и заподозрил, что она идет к Карлосу. Ему стало противно, и он повернулся, чтобы вернуться в комнату, собрать вещи и бежать, куда глаза глядят. Сегодня же. Он не хотел больше оставаться тут и отдавать свои чувства на поругание. Надо было только придумать предлог для Алехандро, но он больше ни одной ночи не останется с ней под одной крышей и не позволит этой маленькой шлюшке играть с ним в кошки-мышки. Но он не вернулся в свою комнату.
Вместо этого, ругая себя на чем свет стоит, он отправился следом за ней. Возможно, мрачно говорил он себе, что он все не правильно понял. И правда, чем проклясть ее на веки вечные, он должен заглянуть в ее глаза. Вот почему Бретт тоже оказался недалеко от беседки и видел, как Сабрина мечтательно бредет по бережку.
Не зная о присутствии Бретта, Сабрина бегала по берегу, смеялась, чувствуя себя легкой, как пташка, от счастья. Остановилась она только возле самой беседки и с вожделением уставилась на озерную гладь.
Улыбнувшись сама себе, она отступила на шаг и, повинуясь неожиданному порыву, скинула платье. Еще мгновение она простояла нагая, освещенная лунным светом.
Бретт не дыша любовался неожиданно подаренным ему чудом. Она была похожа на языческую богиню, сотворенную из черного дерева, серебра и слоновой кости, отдававшую себя своему возлюбленному — лунному свету. Едва он подумал об этом, как Сабрина воздела к луне руки.
Волосы разметались по ее спине, казавшейся почти черной, а длинные стройные ножки блестели, словно выточенные из слоновой кости. Она стояла боком к Бретту, и он жадно смотрел, как лунный свет ласкает ее, рисуя затейливые узоры на ее коже. Он не мог оторвать глаз от этого видения.
Волна страсти захлестнула его. Ничего не сознавая, он отбросил сигару и бесшумно разделся.
Все еще думая, что она одна, Сабрина с радостным смехом бросилась в воду и поплыла, рассекая воду сильными руками. Вода была как шелковая. Она освежала разгоряченное тело и ласкала его, заставляя Сабрину, как никогда, ощущать свою красоту и притягательность. Играя, она повернулась на спину, подняв фонтан брызг, и тут заметила идущего по берегу Бретта Данджермонда.
В лунном свете она была видна ему вся как на ладони. Бретт приближался к ней, и Сабрина не в силах была отвести глаз от его великолепного сильного тела, двигавшегося со звериной грацией. Царь леса, подумала она. Иссиня-черные волосы блестели в лунном свете, широкая грудь покрыта черными волосами… Сабрина опустила глаза на его плоский живот и еще ниже… Вздрогнув от неожиданной робости, она скользнула взглядом на мускулистые ногу и подумала удивленно: неужели все мужчины так изумительно прекрасны в своей наготе? Он стоял на берегу и казался ей далеким и недостижимым, и у нее от страха и желания защемило под ложечкой.
Если он войдет в воду, если он приблизится к ней… она не хуже его знала, что произойдет потом. Долго-долго они смотрели друг на друга через разделявшее их расстояние, пока в конце концов Бретт не спросил, предоставляя ей право выбора:
— Я иду к тебе или мне остаться тут? Однако у них уже не было выбора, и оба это знали. Молча, с бешено бьющимся сердцем Сабрина смотрела, как он входит в воду, как плывет к ней. И вот он уже рядом.
Слова им были не нужны. Вода едва прикрывала Сабрине плечи, и они блестели, освещенные серебристым лунным светом.