Пурпурные грозы
Шрифт:
— Именно. А ты честно скажи, зачем позвала меня. Какие-то проблемы?
Я вздохнула.
— Лучше сядем, брат.
Он нахмурился и послушно сел на диван, а я осторожно примостилась рядом. Платье занимало большую часть сиденья.
— Можно для начала я спрошу…
— Да, — кивнул он. — О чем угодно.
— Как хорошо ты помнишь раннее детство?
— Ты имеешь в виду маму?
— Именно.
— Плохо, — вздохнул парень. — Наверное, большинство воспоминаний выдуманные.
— А ещё каких-нибудь людей помнишь? Размытые образы или нечто подобное…
— Образы? — переспросил он, почесывая подбородок. — Ничего такого, вроде. Разве что Карви меня, маленького, часто дразнил.
— Как? — сглотнула я.
— Подкидышем. Говорил, что меня чайки из-за моря принесли. Меня часто посещало видение серого скалистого острова и белого дома на самой верхотуре. Солнце было огромным, а утренний туман — голубым и густым. Иногда я видел сны, что выхожу на каменный балкон и прыгаю вниз, парю над пропастью, над свинцовыми водами океана… Это был мой любимый сон.
Я вздохнула. Значит, он всё же успел запомнить нашу родину.
— Смайл, не хочу портить тебе настроение, но… Правду держать в себе не могу. Ты поймешь и примешь всё, как и я.
— А? — насторожился он.
— Мы приемные дети, — быстро произнесла я и поглядела на брата — он не переменился в лице. Я собралась с духом и продолжила: — Отец женился на маме, когда она была мной беременна, а ты был крохой. Лорд Миратов был вдовцом и горевал по жене, но увидел нашу маму в Северном порту, и она ему понравилась… внешне. А настоящий наш папа — капитан корабля с Аратских островов. Он ушел в море и пропал без вести. Ты знаешь, что чаще всего это означает «погиб», но точно никто не знает. Однако по требованию Миратова провели похороны, могила находится в портовом городе Зеленец. — Я несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, справляясь с накатившими эмоциями. — Мама не хотела этого брака. Последние месяцы она тяжело переносила бремя. Всё пошло наперекосяк… Она тосковала по прежнему мужу, а наш второй отец, то есть отчим, много… кричал. — Я запрокинула голову, чтобы слезы не потекли. — Роды были тяжелые. Через три дня после них она ушла. Даже магия оказалась бессильна.
Смайл, не мигая, глядел на меня. Он имел право сомневаться.
— Это правда, брат.
Младший медленно протянул руку, и я вцепилась в его холодные пальцы.
— Ты мне никогда не лгала. Просто я так долго ждал подобных известий хотя бы от кого-то, и вот задул наш ветер перемен! — Он поглядел в окно, потом снова посмотрел на меня. — Араты. Наверное, я мог догадаться. Я многого тебе не говорил про отца. Скрывал, боясь, что ты, любящая его, разочаруешься… Но это разочарование он принес сам. Ты забила еще один колышек меж нами, и это хорошо. Также как и с тобой, с нашей мамой он был категоричен и несправедлив.
— Думаешь, он не любил её?
— Этого я не знаю. В любом случае, ему стоило подумать о её чувствах, а не о своих желаниях.
— А мы? Нас он любит? Я усомнилась в этом, когда сидела в комнате с решетками.
— Да, Кнопка. Я там тоже часто бывал, и каждый раз представлял, что когда-нибудь уплыву далеко-далеко. Значит, это желание сидело в глубине моей души с самого рождения. — Он вздохнул. — Не знаю, дороги ли мы ему хоть немного. Возможно, он просто исполняет свой долг, мы ведь не наследники состояния Миратовых, на то у него есть Денис и Карви.
— И что теперь? — прошептала я. — Как жить со всем этим? О, предки! Сколько ещё тайн коснутся меня? Не будь я счастливой невестой, давно бы позабыла о свадьбе и увлеклась самокопанием, рванула прочь искать ответы… Думаешь, это предательство — не хотеть знать больше?
Смайл вздохнул.
— Нет, Мэй. Ты и не должна хотеть. А вот я, наверное, изберу новый путь. — Он пригладил непослушные кудри и продолжил: — Глубоко внутри я знал, что мы сотворены иными стихиями. Наш нынешний отец похож на дорогое кресло с подпиленной ножкой — ты смотришь на него и видишь внешнее великолепие, не зная, что садиться чревато падением. Когда-нибудь ему придется признать свои ошибки. Уверен, мама не оправилась после родов из-за него. Кричал? Как он смел кричать на беременную женщину?.. — Смайл выдохнул и отпустил мою руку. — Думаю, она хотела ждать нашего отца, хотя и знала — скорее всего, он не вернется никогда. Но это и есть преданность. Это — сила любви. Если ты не готов ждать любимого — какой толк от клятв?..
— Никакого, — тихо сказала я. — И приносить их надо, будучи твердо уверенным в своем избраннике.
— Ты станешь женой замечательного мужчины, а я уеду на Север искать ответы, — неожиданно сказал Смайл. — Думаю, Торми согласится мне помочь. Судьбы созданы.
Я потянулась к брату, и мы неудобно обнялись через платье.
— Решился! Отцу когда расскажешь?
— Узнает после церемонии. И мне всё равно, как он отреагирует.
— Он не догадывается, что мы знаем правду.
— Думаю, после моей просьбы сразу поймет, что к чему. А я задам ему вопросы, на которые имею право получить ответы.
Мы некоторое время сидели в молчании, а потом раздался стук.
— Мэйди, у нас ещё много дел, — сказал Анна. — Вы закончили?
— Да, — отозвался Смайл. — Не буду больше задерживать принцессу гроз.
Пальцы блестели от сияющих крупинок. Я несла их большую горсть, готовясь подловить гостей. Наверняка остальным тоже вручили древних светляков, и они попытаются обсыпать жениха и невесту как можно обильней.
Лишние мысли не угнетали. Я была счастлива узнать правду от Дэра. Но отложить размышления можно было на потом. Сегодня сердце звучало переливами фортепианных аккордов — громко, гулко и волнительно. Я спустилась вниз, сопровождаемая Анной и Прис, и прошла по пустому холлу к парадному выходу. И там, возле двери, меня ждал Дэр.
На нем действительно был темный пурпур — потрясающий пиджак с золотой отделкой, черные брюки и белоснежная рубашка. Волосы были собраны в хвост, амулет Цахтала висел против обыкновения поверх одежды. На его лице не было улыбки, но глаза то и дело вспыхивали, словно в душе Дэра происходила гроза. Было ли это признаком волнения или доказательством того, что ему понравился мой облик? Видел ли кто-то кроме меня этот манящий свет? Дэр смотрел, как я медленно иду навстречу. На мои волосы, свободные и подвластные ветру, но горящие щеки и обнаженные плечи, на руки, что роняли золотинку за золотинкой на пол.
Я ждала, что он меня обнимает, но мужчина сдержался. На нас смотрели Прис и Анна, за дверью ждали гости. В саду, возле старого каштана, стоял маг. И он тоже ждал.
— В добрый путь, — прошептал Дэр и всё-таки улыбнулся. — Моя любовь.
— Мой любимый, — тихо отозвалась я, не сводя с него глаз.
Мы вышли, и звонкие крики смахнули с меня робость. Толпа радовалась искренне, и старательно в нас кидалась. Мы кидались в ответ. Мне особо хорошо удалось «озолотить» Смайла, что считалось счастливым предсказанием для младшего. Смеясь, мы поспешили по дороге в сторону алтаря, но не смогли укрыться и от половины древних искр. Теперь сияли и волосы Дэра, и мои, и одежда, и сама земля… Летели под ноги цветы и хлебные крошки. Я различила лицо отца — вполне счастливое, светлое, как и прежде спокойное, и улыбающихся Торми и Бэйта. Остальные сливались в кричащее многоцветное пятно.