Пурпурные грозы
Шрифт:
— Что это? — прошептала я.
— Моя маленькая магия, — усмехнулся Дэр. — Для тебя одной.
Я удивленно повернулась и осмотрела себя. От былых ран почти не осталось следа.
— Как ты смог? Так же, как с карликом?
Дэр тотчас нахмурился.
— Нет, милая. С ним было намного сложней.
— Как? И что за тень охватила тебя? Ещё я видела светлые молнии — как оковы. Похожая молния обвивала двуличного, когда он в тебя вцепился.
Скулы на лице Дэра обозначились резче.
— Я говорил, что грозам подвластны судьбы. Упоминал, что вижу сквозь чувства и могу различать в человеке секретные мысли. Ничто не касается наших душ бесследно. То, что ты видела — остаточные объятья смерти. А молнии удерживали меня от падения в темноту. Потому я и сказал тебе закрыть глаза — порой зрение наш заклятый враг. Увидь ты то, что приходит из-за границы — испугалась бы продолжать. — Он прижал к губам мою ладонь. — Тебя тоже коснулось темное покрывало, поэтому ты снова увидела будущее. Стоило оно того, милая?
— Прости, Дэр! Не знала, что подвергаю тебя такой опасности! Мне казалось, что произошедшее несправедливо, что карлик не должен погибнуть. Но не такой ценой. Нет, больше я не разрешу тебе этого делать.
— Но я стану, Мэй. Вспомни грозы и тех, кто в них погибнет.
Меня обожгло отчаянием. Он был прав. Как я могла забыть о треклятых циклах?
— Ты часто видишь смерть такой? Часто рискуешь упасть за границу? — хрипло спросила я.
— Не слишком часто, Мэй, но каждая наша встреча отзывается в теле ужасной болью.
— Дэр! — и я прикусила трясущиеся губы. — Прости меня! Я снова не подумала, прежде чем сделать!
— Не стоит, моя хорошая. Не вини себя. Твоя доброта осветит мой путь и поможет пережить любую напасть.
Я потянулась и поцеловала Дэра щеку, ощутив запах его кожи. Пахло приятной осенней прохладой и листьями, что собираются в пестрые кучи у подножия деревьев. Это был лесной запах, не разбавленный фальшивыми ароматами духов или популярными у некоторых щеголей кремами. Запах истинно мужской — резковатый, но приятный.
— А как бы ты поступил, Дэр? Мне важно знать.
Он пожал плечами.
— Наверное, дал бы коту съесть шуршакала. Я нечасто проявляю великодушие по отношению к подобным существам.
— А мне кажется, ты бы не стал и дальше смотреть, как Коробус его убивает.
— Ты хорошо обо мне думаешь, — усмехнулся Дэр. — Ты вообще много думаешь, милая. Качество, не присущее большинству твоих современниц.
Я рассмеялась, кутаясь в волосы. Наши взгляды то и дело пересекались, и Дэр бесстыдно разглядывал меня, почти голую, сидящую у его коленей. Сам он лежал в расслабленной позе, оперевшись локтем о подушку, и улыбался дразнящей, ласковой улыбкой. Однако перехватив мой взгляд, устремленный на его грудь, стал серьезен. Мне не хотелось говорить о том, что я видела. Не сейчас.
— Можно? — спросила я, протягивая руку.
— Хочешь меня коснуться? — свел брови Дэр. — Хорошо, милая. Только не спеши.
Я кончиками пальцев провела по его груди, задевая короткие мягкие волоски, робко тронула твердые кубики живота. Мы были так непохожи! Тело Дэра было крепким, неподатливым, мое — мягким, хотя и не дряблым. К тому же все то, что находилось внизу… Я не осмеливалась опустить пальцы ниже, и Дэр сам взял мою руку и положил меж своих бедер.
— Снова штаны, — пробормотала я смущенно. — Они спасают меня от безумного румянца.
— Возможно, именно его я и хочу видеть — прекрасный алый закат на твоих щечках.
— Я могу сделать для тебя то, что ты сделал для меня? — решительно произнесла я, хотя была не уверена, что получится. Мне действительно этого очень хотелось — узнать, ощутить, понять различия между нами. А более того доставить ему хотя бы толику того наслаждения, что он подарил мне.
— Поласкай меня, милая, — шепотом сказал Дэр. — А я буду ласкать тебя. Посмотрим, что из этого выйдет.
— Подскажи… — отозвалась я тихо.
Светлячок погас, и мы оказались в кромешной тьме. Задернутые шторы и потухшее пламя даровало мне необходимую отвагу, и я произнесла, дивясь самой себе:
— Может, надо всё же снять штаны?
— Отличное предложение, Мэй. Тогда я сниму с тебя это чертовски притягательное кружевное белье. Не думал, что женщины носят подобное… Будет мне наслаждение — каждый раз раздевать тебя.
Я потянулась к нему, и Дэр нащупал застежки. Потом мне пришлось приподнять бедра — и я осталась без последней защиты. Мне удалось довольно ловко стащить с него штаны, но, осознав, что мы делаем в родительском доме, я поумерила свой пыл.
— Я…
— Никаких сомнений. Выбрось из головы лишние мысли, — тихо сказал Дэр. — Или я их сам оттуда вытащу.
Его пальцы коснулись моих локтей, но всего на мгновение, ибо горячие ладони уже отыскали новую цель.
— М-м-м… — отозвалась я, чувствуя, как Дэр сильно сжал мои ягодицы.
Во мраке можно было отпустить жажды на волю, и я заскользила ладонью по его груди. Ниже, ещё ниже, к пупку, а потом по бедрам. И снова наверх, мимо средоточия каменного напряжения его плоти.
— Боже, Мэй… Ты истязаешь меня! — хрипло рассмеялся он. — Сделай. Ну же.
— Ах! — вырвалось у меня — это руки Дэра тронули низ живота. Касался он не как прежде — неистово и жестко, а легонько, кончикам пальцев вызывая болезненную жажду.
Тягучая истома послужила моей решимости, и я жадно обхватила его плоть.
— Ох, милая! — выдохнул он. — Так… слишком сильно.
Мы рассмеялись, и Дэр опрокинул меня на спину.
— Как я мог забыть про твои губы?
Трогать друг друга во время поцелуя грозило сумасшествием. Из горла моего вырывались все возможные звуки — хрипы, стоны, какие-то бессвязные фразы. А вот то, что шептал мне в губы Дэр, имело смысл. От его откровенных признаний я уплывала в глубины наслаждения и тонула в страсти, едва ли понимая, что творят мои руки.