Пурпурные грозы
Шрифт:
— Дэр, — тихо спросила я, склоняясь к нему, — а что для тебя разрядка? Как ты пар спускаешь?
И снова меня пробрало от его взгляда: темные глаза сверкнули, тонкие губы медленно, по-доброму усмехнулись.
— Хочешь угадать? — сказал он, и я нарочно начала перечислять самые нелепые варианты:
— Теннис? Прогулки на лодке? Чтение? Огородничество?
— Боже, Мэй! — тихо рассмеялся он. — Чтобы я лопатой орудовал?
— А что, не знаешь, каким концом луковички втыкать?
— Знаю, — посерьезнел Дэр. — Сажал в свое время и цветы, и овощи. Прежде чем удостоиться чести стать главой клана, нужно показать себя достойным красной земли. Она любит, когда её ласкают умелые руки, так что в случае чего я прокормлю нас, милая. Мы даже можем разделить обязанности в голодную зиму: я стану картошку копать, а ты возьмешь лук и стелы и пойдешь охотиться.
— Что? Жена должна приносить дичь?
— Приносить дичь будет пес, а ты станешь её бить.
— В то время как ты будешь собирать урожай.
— Именно. А ещё варить суп и штопать твои чулки. Это я тоже умею. Но вот шить и вязать не проси — для меня это пытка.
— Хорошо, — кивнула я. — Значит, это просто труд. Тогда, наверное, ты выпускаешь эмоции в танце. Нет? Тогда сбривание бороды. Когда ты, её, кстати, успел сбрить? Неужели пока я ванную принимала?
— Она сама выпала, — рассмеялся Дэр. — Но догадки твои всё ближе к действительности. Ты двигаешься в нужном направлении.
— Наверное, сон, — сказала я, невинно хлопая ресницами.
— С тобой, милая. Быть в постели рядом с тобой, — сказал он и склонился, мягко коснувшись моей щеки. Я перехватила взгляд отца, однако он не хмурился. Наоборот, в его глазах светилась надежда. Ситуация становилась всё более странной…
Но когда Дэр дотянулся губами до моего уха, я отбросила размышления и покраснела, устремляясь за обещанием прекрасного будущего.
— Не сон. Предпочту в нашу следующую ночь заниматься чем-нибудь куда более интересным.
Я порадовалась, что сижу одетая с ног до головы. Это была моя броня, но взгляд Дэра как будто проникал сквозь одежды…
— Какое ты хочешь видеть на мне платье? — спросила я, меняя тему от греха подальше. — Свадебная мода разнообразна. В среднем королевстве предпочитают очень пышные и непременно белые. Южане носят облегающие. У нас на лугах одеваются более цветасто.
— То, что понравится тебе — услада и моим глазам, — сказал Дэр, но в его блестящих очах читалось другое. Он явно представлял меня вовсе без платья. — А ты, милая? Что надеть мне?
— Пурпур, — ответила я. — Темный пурпур.
Он довольно рассмеялся и поцеловал мою руку, и тут подали ужин. За столом я думала только о том, что жду не дождусь, когда минует неделя, и мы сможем по закону коснуться друг друга в супружеской постели. Сделать это раньше уже не было возможности.
Дерево стучалось в окно моей спальни: это снова поднялся ветер. Я лежала, разглядывая тени на потолке, и думала о Дэре. Я не могла не думать о нем, ведь он спал совсем близко, в комнате напротив. К тому же я всё ещё ждала подвоха. Именно ночью совершаются подлости, под покровом темноты творят самые гнусные дела. Но покамест ничего не происходило, и я, размышляя о поведении отца, совсем перебила сон.
Что подразумевал Дэр, говоря о всевидящей буре? Что он узнал о моем отце? Какие-то тайны, столь страшные, что не хотел открывать их мне? Я поймала себя на мысли, что и сама предпочту не знать правды.
Отец редко говорил о маме. Основные сведения я получила от Смайла. Младший помнил её, хотя и смутно. Именно он каждый раз ходил со мной на могилу и носил огромные букеты. И мне всегда казалось странным, почему кроме нас это место никто не посещает…
Часы внизу пробили два. Я водила пальцем по воздуху, выискивая в сплетении ветвей птиц и невиданных зверей.
— Мэй, — вдруг позвал незнакомый голосок. — Мэй, Мэй!..
Я вздрогнула и огляделась. Темно, комнату видно плохо. Вроде бы все на месте. Ох, предки! У меня чуть не остановилось сердце. На туалетном столике, положив ножку на ножку, сидел шуршакал. Сморщенный и глазастый, в светлом костюме, непонятно кем сшитом для него, и треугольной шапочке. Он держал мою расческу и рассматривал её, а потом стремительно сунул в заплечную сумку.
Как я не увидела маленького проныру раньше?
— Ты чего здесь делаешь? А ну положи на место! — строго сказала я, хотя страха было хоть отбавляй.
— Моё, — сказал человечек и открыл шкатулку, нагло перебирая бусы. — Хочу — беру. Хочу — тащу.
Я нащупала неверными пальцами вазу и подхватила её прямо с цветами.
— Чужие вещи брать нехорошо. Уходи.
— Жадная? — поинтересовался он.
— Оставь расческу себе, — быстро сообразила я.
— А это? — спросил он, выхватив затейливый серебряный браслет.
— Это тоже. Но больше ничего не бери.
— Хороший дом, — улыбнулся он, спрыгивая и направляясь прямиком ко мне. Напуганная, я занесла вазу, чтобы в случае чего сразу бросить.
— У нас живут пять кошек, — произнесла я.
Он хотел было схватить меня за ногу, но передумал, глядя на пальцы. Кольцо Цахтала!
— Плохая вещь, — сказал карлик. — Могущественная. Я такие не люблю. — И стал разглядывать меня, словно прикидывая, куда цапнуть. Я была готова в случае чего орать не весь дом, даже рот открыла, но он так и не бросился. — Ладно. Я пошел в подвал. У вас обширный подвал. Позову туда друзей.
— Стой! — воскликнула я, но он мышью юркнул под кровать. Там что, был какой-то неведомый проход? Я не решалась ни слезть и заглянуть, ни позвать кого-то. Так и сидела с вазой, пока окно не распахнулось.
— Девица! — сказал один из ночных гостей.
— Светловолосая. Некрасивая.
— Да она просто ужасна! — воскликнул третий, и они всем скопом устремились к кровати.
Не знаю, насколько громко я кричала, но что мутузила их всем, что под руку попадется — точно. Из окна к маленьким гадам прибыла подмога, и мне приходилось туго. Один из шалунов уселся мне на голову, крепко вцепившись в волосы, и я била себя по макушке гладиолусами, попадая, конечно, и по лицу. К тому времени, когда Дэр прибежал в комнату, шуршакалы уже успели меня оцарапать и несколько раз укусить. Наверное, я представляла собой чудо-дерево: двое карликов моталось на сорочке, еще парочка обхватила руки. Один висел на спине, а остальные поспешно грабили мой туалетный столик и гардероб. Мимо ошарашенного Магици прошмыгнуло трое — они несли туфли, мое нижнее белье, книгу о странствиях некоего поэта, а также красивую заколку в виде бабочки.