Пушкин и пустота. Рождение культуры из духа реальности
Шрифт:
Молодежь нужно привлекать событиями, социально-интеллектуальными акциями, приглашениями стать участниками проектов, создавать медийный продукт. Следует активно использовать Интернет, цифровые медиа и вирусный маркетинг для более тесного и интерактивного общения с потребителями. Целевая аудитория молодых образованных, читающих людей в наибольшей степени коррелирует с интернет-аудиторией.
Нет необходимости доказывать, что молодежь сегодня может реально влиять на имидж брендов – этот факт уже никем не оспаривается.
Размеры молодежной блогосферы в сочетании с огромным креативным потенциалом этой среды не единожды подрывали монополию брендинговых и рекламных агентств. Массированная рекламная компания с миллионным бюджетом
Необходимо организовать ТВ и интернет-конкурсы для молодежи «Пушкин. Новояз», «Пушкин. Молодежь» (да как угодно назвать! Да провести сколь угодно конкурсов!) по поиску лучших инновационных проектов ребрендинга классики. Призовой фонд не должен быть скупым. Пусть победители, чьи проекты будут одобрены бизнесменами и всероссийской ТВ– и интернет-аудиторией, получат не грамотку, не бюстик великого поэта, а дорогой автомобиль – создание отечественного автопрома с гордым именем Пушкин (пишется без кавычек) или квартиру, наконец. Такое представить невозможно: интеллектуальное напряжение по воскрешению относительно, казалось бы, школьно-мертвой классики приносит средство передвижения или решает квартирный вопрос! С подобной акцией вряд ли какая-либо другая сможет сравниться по воспитательному значению и социально-педагогическому эффекту.
Узкие места проекта
Инерционность мышления. Нежелание отказаться от стереотипов.
Проект «Пушкин как легенда класса люкс»
Мысль перевести бренд «Пушкин» в разряд luxury-product, может показаться звучит напыщенно-вульгарно, но среди гибельного карнавала некачественного общения с классической культурой хочется, чтобы наступило трезвое утро и готовность людей платить немалые деньги за эксклюзивный товар. Это вовсе не означает, что томики поэта следует печатать, как становится модным, на пергаменте, с раскрашенными вручную картинками, или одевать книжку в кожу полинезийского тушканчика.
Да, грядет понимание явного: классическая культура перестала быть смыслом. Она превратилась во времяпрепровождение. Сотрудничество с классикой стало элементом светского досуга. Классическая музыка и литература звучат на всех государственных, гламурных приятных мероприятиях.
Когда на социальном лице отражается тотальное усреднение вкусов, начинают работать правила арифметики: любой продукт, который нравится 10 людям, отмечен нулевыми, точнее, что более важно, – универсальными характеристиками. В этом смысле классика не отмечена универсальными характеристиками. Это и дает основания для ее брендинга в качестве эксклюзивного продукта для очень состоятельных людей.
Пусть обеспеченные люди, которые обеспокоены своим кислотно-щелочным балансом, внешним видом – эти эффектные женщины с новыми классическими носами и перетянутой кожей на лицах, эти мужчины с мягкими и розовыми от пилинга щеками: богатые, успешные, совершенные, идеальные и т. д., которые идут на шаг впереди природы и на два шага впереди остальных смертных, – пусть они сделают Пушкина «всем своим», назначат на роль эксклюзивного и модного.
Опыт по переведению Пушкина в luxury-product уже есть. Фирма Брегет сопровождает рекламу своей продукции изображением поэта и тематической цитатой. При всей традиционности подобного решения, его можно приветствовать хотя бы за то, что классик русской культуры соотнесен с сильным мировым брендом – элегантными дорогими часами, которые чуть-чуть старше самого Пушкина.
Из бренда «Пушкин» можно сделать luxury-product, можно, напротив, создать продукт, иронично отрицающий свою собственную показную сущность. Недавно одна из компаний вывела на рынок ювелирную линию с ироничным названием: «Долой бриллианты». Помимо украшений со спрятанными внутрь драгоценными камнями в коллекции есть изделия с забавными надписями и вставками. Например, с бриллиантом, перечеркнутым золотым крестом. Или внешне схожими бриллиантом и цирконом, между которыми стоит сделанный из золота знак неравенства. Производители данного продукта на самом деле не отвергают бриллианты как ценность. Эпатажная линия – скорее насмешка над фетишизацией драгоценностей. Данный коммерческий «протестный» проект актуален для ребрендинга классики.
Допустима мысль, что эпатаж может девальвировать идею антидрагоценного протеста в глазах состоятельных покупателей. Следует отметить, что бриллиант, спрятанный внутрь украшения, все же учитывает реалии рыночного спроса и вкуса: ценность вещи остается понятной лишь владельцу, который не желает соответствовать стандарту показной буржуазной культуры.
Следующая, на первый взгляд, сомнительная рекомендация вовсе не аннулирует предыдущую, напротив, дополняет и развивает: будучи представленным в линейке luxury-product, бренд «Пушкин» станет лакомым для нелицензионного копирования – это серьезный шаг к его демократизации и популяризации.
Одна из проблем современной культуры заключается в копировании. Сегодня практически нет различия между копией и оригиналом. Копирование – это презентация с минимальным вкладыванием индивидуальности. Но для промышленного производства того или иного товара – это положительное качество. К примеру, китайцы делают американские и европейские товары лучше, чем сами американцы и европейцы. К счастью или сожалению, в искусстве это не ценится. Делать Леонардо или Пушкина еще лучше, означает делать еще хуже.
Не надо делать лучше Леонардо или Пушкина, нужно предложить миру копию классики по небольшой цене, чтобы кто-нибудь заинтересовался оригиналом, чтобы на него возникла мода и, соответственно, спрос. И не следует обольщаться, что оригинал обладает настолько ценными качествами, что самостоятельно способен заинтересовать любую аудиторию.
…уже не бывает. О чиновниках
Тема, к которой автор обычно равнодушен, но на сей раз разразится мнением. Шутка.
Теперь маленький тест. Отгадайте, в каком из предлагаемых диалогов представлен идеал общения начальника с подчиненным.
Первый вариант:
– Привет.
– Сам такой!Второй вариант:
– Привет.
– Да пошел ты!Третий вариант:
– Привет.
– О! лучше не скажешь!Ответ почти очевиден. Ну, если честно, не совсем очевиден.
Сколько раз президенты России поручали правительству подготовить предложения о сокращении числа чиновников, подчеркивая при этом, что оптимизация численности госслужащих не должна быть «механической».
Ответ не требуется. Все равно хочется ответить: много раз поручали.
Спрашивается: «И как!? И что?!»
Никак! И! Ничто!
Механическим ли, органическим, искусствоведческим или китобойным сокращениям числа госслужащих задачу не решить. Поскольку основная проблема заключается не в количестве чиновников, а в повышении качества их работы – в эффективности и мотивации.
Чиновник – это человек, который любит кресло. Что, поверьте, не мало. Кресло нужно обожать больше, чем женщину. Женщина – фыркнет и обманет. Кресло не фыркает. Оно кормит, доказывает, что жизнь удалась. Поэтому кресло нужно ежедневно протирать, целовать, ухаживать за ним. Кресло не создает рабочих мест, но если нужно, создаст сколь угодно много. Оно не оказывает услуг и не производит товаров – оно нужно для того, чтобы мы все помнили свое место.
Можно приводить самые страшные цифры, сравнивать среднемесячные номинальные зарплаты граждан России (2010 год – 20 899 рублей) и среднюю зарплату госслужащего федерального органа власти (50–70 тысяч рублей), можно округлять глаза и делать страшные выводы о том, что добросовестные налогоплательщики обеспечивают зарплату чиновникам, условно говоря, из своего кармана.
Можно. Приводить. Сравнивать. Округлять. Но. Надоело.