Пушкин в жизни
Шрифт:
Проходя под колоннадой кургауза, я часто встречаю человека, наружность которого меня постоянно поражает своей крайней непривлекательностью. Во всей фигуре его что-то наглое и высокомерное. На днях, когда мы гуляли с нашей милой знакомой М. А. С., и этот человек нам снова встретился, она сказала: "Знаете, кто это? Мне вчера его представили, и он сам мне следующим образом отрекомендовался: "барон Геккерен (Дантес), который убил вашего поэта Пушкина". И если бы вы видели, с каким самодовольством он это сказал, -прибавила М. А. С., -- не могу вам передать, до чего он мне противен!" И действительно, трудно себе вообразить что-либо противнее этого, некогда красивого, но теперь сильно помятого лица, с оттенком грубых страстей. Геккерен ярый бонапартист, благодаря чему и своей вообще дурной репутации, все здешние французы, -- а они составляют
А. В. НИКИТЕНКО. Шинцнах. 20 июня 1876 г. Записки и дневник, II, 560.
За несколько лет перед тем (1880 г.) В. Д. Давыдов (сын поэта Дениса Давыдова) был в Париже. Приехав туда, он остановился в каком-то отеле, где всякий день ему встречался совершенно седой старик большого роста, замечательно красивый собой. Старик всюду следовал за приезжим, что и вынудило Василия Денисовича обратиться к нему с вопросом о причине такой назойливости. Незнакомец отвечал, что узнав его фамилию и что он сын поэта, знавшего Пушкина, долго искал случая заговорить с ним, при чем, рекомендовавшись бароном Дантесом-Геккереном де Бревеардом, объяснил Давыдову, будто бы он, Дантес, и в помышлении не имел погубить Пушкина, а напротив того, всячески старался примириться с Александром Сергеевичем, но вышел на поединок единственно по требованию усыновившего его барона Геккерена, кровно оскорбленного Пушкиным. Далее, когда соперники, готовые сразиться, стали друг против друга, а Пушкин наводил на Геккерена пистолет, то рассказчик, прочтя в исполненном ненависти взгляде Александра Сергеевича свой смертный приговор, якобы оробел, растерялся и уже по чувству самосохранения предупредил противника и выстрелил первым, сделав четыре шага из пяти, назначенных до барьера. Затем, будто бы целясь в ногу Александра Сергеевича, он, Дантес, "страха ради" перед беспощадным противником, не сообразил, что при таком прицеле не достигнет желаемого, а попадет выше ноги. "Le diable s'en est mile" (черт вмешался в дело), -- закончил старик свое повествование, заявляя, что он просит Давыдова передать это всякому, с кем бы его слушатель в России ни встретился.
Л. Н. ПАВЛИЩЕВ. Воспоминания о Пушкине, 430.
Дантес всегда утверждал, что у его бо-фрера не было серьезных оснований ревновать к нему свою жену. Но Пушкин, человек необузданного характера, тяжко оскорбил Дантеса и его приемного отца. Европейская мерка к этому человеку была неприложима; в гневе это был негр, сорвавшийся с цепи негр. Поэтому дуэль была неизбежна, несмотря на то, что Дантес ее не искал. Дантес поступил, как человек, который считает, что за определенные слова должно быть дано удовлетворение. У барьера он не считал нужным сантиментальничать, хотя его противником и был его бо-фрер, так как отдавал себе отчет, что для каждого из дуэлянтов исход мог быть роковым. Он не говорил, что целил Пушкину в ногу, и никто из семьи никогда не слышал от него об угрызениях совести. Напротив, он считал, что выполнил долг чести, и что ему не в чем себя упрекать. Дантес был вполне доволен своей судьбой, и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой; что не будь этого несчастного поединка, его ждало незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции, с большой семьей и недостатком средств.
ЛУИ МЕТМАН по записи Я. Б. ПОЛОНСКОГО. Поcл. Новости, 1930, № 3340.
В Гааге проживают в настоящее время (1906 г.) некоторые лица, знавшие барона Геккерена (старшего). Все отзываются о нем, как о человеке выдающегося ума и дипломатических дарований. Пробыв некоторое время после отозвания из С.-Петербурга не у дел, он был назначен нидерландским посланником в Вену, где и пробыл беспрерывно до 1870-х гг., пользуясь там совершенно исключительным по своей влиятельности положением. Лица, близко знакомые с бароном Геккереном, говорят о нем, как о крайнем скептике и неразборчивом на средства дипломате. Однако его донесения из Вены были настолько интересны, что его оставили на этом посту до глубокой старости. Барон Геккерен никогда не был женат и в жизни его, по-видимому, не было романических приключений. Можно с уверенностью полагать, что Дантес не был его сыном, но наиболее
Н. В. ЧАРЫКОВ. Известия о дуэли Пушкина, имеющиеся в Голландии. П-к и его
совр-ки, XI, 71.
Геккерен (старший), несмотря на свою известную бережливость, умел себя показать, когда требовалось сладко накормить нужного человека. В одном следовало ему отдать справедливость: он был хороший знаток в картинах и древностях, много истратил на покупку их, менял, перепродавал и всегда добивался овладеть какою-нибудь редкостью, которою потом любил дразнить других, знакомых ему собирателей старинных вещей. Квартира его была наполнена образцами старинного изделия и между ними действительно не имелось ни одной посредственной вещи. Был Геккерен умен; полагаю, о правде имел свои собственные, довольно широкие понятия, чужим же прегрешениям спуску не давал. В дипломатическом кругу сильно боялись его языка, и, хотя недолюбливали, но кланялись ему, опасаясь от него злого словца.
Бар. Ф. Ф. ТОРНАУ, Воспоминания. Ист. Вестн.., 1897, янв., стр. 60.
В 1875 году барон Геккерен (старший) переехал в Париж к детям после шестидесяти лет службы. Он покинул пост нидерландского посла в Вене, который он занимал с 1842 года и где давно уже был старшиною дипломатического корпуса. Он умер 27 сент. 1884 года (ему было около 89 лет).
– - Жорж Шарль Дантес, барон де-Геккерен, пережил своего приемного отца девятью годами. Он умер в возрасте 83 лет в Сульце (Верхний Эльзас) 2 ноября 1895 года, в родном доме, окруженный детьми, внуками и правнуками.
ЛУИ МЕТМАН. Дантес. Биографический очерк. Щеголев, 343.
После падения Второй империи Дантес почти безвыездно жил в своем замке Сульц в Эльзасе. Дантес постоянно вел свои записки, но в последние годы, дожив до глубокой старости, он впал почти в детство и в минуту раздражения сжег свои мемуары.
С. А. ПАНЧУЛИДЗЕВ. 89.
Ек. Ник. Геккерен вернулась в дом Пушкиных еще один раз, чтобы проститься со своей сестрой (Нат. Ник-ной), которая оставила Петербург через несколько дней после трагического события. Бар. ГУСТАВ ФРИЗЕНГОФ -- А. П. АРАПОВОЙ. Красная Нива, 1929, № 24, стр. 10
(фр.).
Александрина (Гончарова), перед своим чрезвычайно быстрым отъездом в Полотняный Завод, после катастрофы была у четы Геккерен и обедала с ними. Отмечаю это обстоятельство, ибо оно, как мне кажется, указывает, что в семье и среди старых дам, которые постоянно находились там и держали совет, осуждение за трагическую развязку падало не на одного только Геккерена, но несомненно также и на усопшего. Бар. ГУСТАВ ФРИЗЕНГОФ -- А. П. АРАПОВОЙ, Красная Нива, 1929, № 24, стр. 10
(фр.).
Наталья Николаевна 16 февраля уехала через Москву в деревню брата, Калужской губернии (Полотняный Завод), с сестрой Александриною, с детьми и в сопровождении тетки Загряжской, которая, проводя их, возвратится сюда недели через две. В Москве они не остановятся ни на час, и Пушкина напишет письмо к Сергею Львовичу (отцу Пушкина) и скажет ему, что теперь не в силах еще его видеть. Братья ее также провожают их. Я видел ее накануне отъезда и простился с нею. Здоровье ее не так дурно: силы душевные также возвращаются. С другою сестрою (Екатериною Николаевной Геккерен-Дантес), кажется, она простилась, а тетка высказала ей все, что чувствовала она, в ответ на ее слова, что "она прощает Пушкина". Ответ образумил и привел ее в слезы. За неделю перед сим разлучили ее с мужем; он под арестом в кордегарде... Дело может еще протянуться с месяц. Отец-Геккерен все продал и собирается в путь, но еще не отозван. Опека занимается устройством дел вдовы и детей; Жуковский с генералом приводит в порядок бумаги покойного. А И. ТУРГЕНЕВ -- П. А. ОСИНОВОЙ, 24 февр. 1837 г. П-н и его совр-ки, I, 57.
Я проехала Москву, не повидавши вас; я так страдала, что врачи предписали мне как можно скорее приехать на место моего назначения. Я проехала через Москву ночью, я только переменила там лошадей, поэтому лишена была счастья видеть вас. О моем здоровье я не говорю, вы можете себе представить, в каком я состоянии. Н. Н. ПУШКИНА -- С. Л. ПУШКИНУ, 1 марта 1837 года из Полотняного Завода. П-н
и его совр-ки, VIII, 55 (фр.).
То, что вы мне говорили о Наталье Николаевне, меня опечалило. Странно, я ей от всей души желал утешения, но не думал, что желания мои исполнятся так скоро.