Пускай меня полюбят за характер
Шрифт:
Подойдя к дому 11 по Оболенскому переулку, я еще раз сверилась со схемой. Вроде бы это именно тот дом, который Колыванова обозначила как «крайний, белый, 14-эт.». Жаль, что я не знаю фамилию Нади, и номер ее телефона Галина тоже почему-то не указала. Зато есть код от подъездного замка – «567 одновременно».
Поднявшись на шестой этаж, я позвонила в крайнюю левую дверь. В квартире послышался перестук женских каблуков.
– Кто там?
– Я к Надежде, – ответила я.
Если я ошиблась и никакой Нади здесь нет, то невелика беда: извинюсь и пойду искать по новой.
Дверь открылась. С темной лестничной площадки я могла рассмотреть лишь худенький женский силуэт.
– Да, я вас слушаю, – сказала женщина.
Хм, довольно странно обращаться к человеку, лица которого не видишь. Однако благодаря свету в прихожей меня женщина должна была видеть прекрасно, поэтому я напустила на себя самый проникновенный вид.
– Надя, мне ваш адрес дала Галина Колыванова. Я бы хотела с вами поговорить.
– Проходите, пожалуйста, – отозвалась собеседница и пропустила меня в холл. Закрыв дверь, Надежда пригласила меня на кухню. – В гостиной дети отмечают день рождения, так что не будем им мешать…
Я поняла намек и сказала вслед удаляющейся спине:
– Извините, что отвлекаю в такой важный день, я вас долго не задержу.
На роскошной кухне я села на предложенный мне стул, наконец-то вгляделась в лицо собеседницы – и ахнула. Это же Надежда Щукина, риелтор из агентства «Метраж»! Скромница-рантье, получающая солидный капитал от аренды элитных квартир. Вот это сюрприз!
Хотя, если разобраться, не так уж эта встреча неожиданна. Видимо, я с самого начала пошла по ложному следу. Я подозревала других покупателей квартиры на «Войковской», а мне следовало подумать о том, остался ли у Бабиченко в агентстве сообщник. Не исключено, что вся эта байка про элитную аренду и баснословный доход от нее – лишь прикрытие. На самом деле шустрая Наденька делила с Бабиченко деньги, полученные обманным путем. И пенсионерку Копейкину тоже могла убить она. Возможно, старуха заупрямилась и потребовала слишком большую долю. Ну а про убийство Кагирова и думать нечего: его совершила Щукина. И в самом ближайшем будущем я выясню зачем.
– Так о чем вы хотели поговорить? – Надя, не подозревающая о моем открытии, вежливо смотрела на меня. – Проконсультироваться насчет квартиры?
– Да, насчет квартиры, – развязно сказала я. – «Однушка» на улице Клары Цеткин, владелица – Виолетта Владленовна Копейкина. Это вам ни о чем не говорит?
Если Надежду и поразил мой наглый тон, то она никак это не продемонстрировала.
– Нет, – все так же вежливо ответила она, – такой квартиры не припомню. А вы ее продаете или покупаете?
Тут я не выдержала. Ведь вот она, убийца, сидит передо мной – и совершенно уверена в собственной безнаказанности! Я обвела кухню-столовую ненавистным взглядом: метров двадцать, не меньше, отличный ремонт, дорогие отделочные материалы, всевозможные технические приспособления, облегчающие жизнь хозяйке. И вообще, насколько я могу судить по коридору, в квартире куча комнат. Честная труженица Алла томится в СИЗО, а мошенница и убийца Щукина живет в свое удовольствие! Ну, скоро я эту лавочку прикрою!
Я вскочила со стула и завопила, гневно потрясая руками:
– Я знаю, что это вы убили Кагирова! Но меня интересует один вопрос: зачем? Он что, мешал вам обтяпывать грязные делишки? Или грозил разоблачением?
Надежда побледнела и схватилась за горло, словно удерживая рвущийся наружу крик. Такая реакция только подтвердила мои предположения, и я с воодушевлением продолжила:
– А Копейкина? За что вы убили старушку? Не хотели делиться с хозяйкой квартиры? И часто вы так поступали со своими подельниками? Может быть, на вашей совести еще несколько убийств, а?
Щукина продолжала таращиться на меня во все глаза.
– А я вас узнала, – вдруг как-то заторможенно проговорила она. – Вы приходили устраиваться к нам в агентство на работу. Я сразу поняла, что вы не риелтор. Человек, которого не интересуют комиссионные.
В ее устах эти слова прозвучали как приговор.
– Да, меня не интересуют деньги, – гордо ответила я, хотя это и не совсем соответствовало действительности. – Я – за справедливость! И обещаю, что вы понесете суровое наказание. Убийца будет сидеть в тюрьме!
Надя неуверенно поднялась и двинулась в сторону одного из шкафов. «Сейчас достанет нож и перережет мне горло», – мелькнула у меня мысль. Но хозяйка вытащила пузырек с валерианкой и накапала мутную жидкость в стакан с водой. Ее руки мелко дрожали, и вообще Щукину колотило словно в лихорадке. Надежда залпом опорожнила стакан и повернулась ко мне:
– Но вот насчет этой старушки…
– Копейкиной, – подсказала я.
– Так вот, насчет старушки Копейкиной вы пришли не по адресу. Я не Раскольников, чтобы убивать процентщиц.
– Значит, признаете, что убийство Кагирова – на вашей совести? – ухватилась я за соломинку.
Щукина неопределенно взмахнула рукой, и этот жест меня почему-то дико взбесил. Я лихорадочно перебирала в уме возможные варианты дальнейших действий. Вызвать сюда капитана Супроткина? А если его не окажется на месте? Или он, по своему обыкновению, начнет подтрунивать над моими сыскными способностями? Да и не поверит он мне, слишком многое придется объяснять. Что же делать? Так и не придя ни к какому определенному решению, я посчитала, что в любом случае пригрозить хитрой убийце не помешает.
– Мне некогда с вами миндальничать! – сурово отчеканила я. – На Петровке из вас выбьют правду! Так что готовьтесь к весьма неприятному разговору. Сейчас вызову за вами машину. Где у вас тут телефон?
Надежда не успела ответить, потому что дверь приоткрылась и на кухню просунулся мальчик лет восьми.
– Мам, а можно мы включим видик и посмотрим «Волшебник Изумрудного города»?
Щукина притянула ребенка к себе и поцеловала его в макушку:
– Можно, зайчик.
Дверь скрипнула еще раз, и на кухню заглянул второй мальчишка, как две капли воды похожий на предыдущего.