Пускай меня полюбят за характер
Шрифт:
Я прекрасно понимала, что несчастная мама Аллы была готова вообразить любую ситуацию, лишь бы спасти свою дочь. Как утопающий, она хваталась за соломинку, а я не могла сказать ей: «Это все ерунда! Смиритесь с неизбежным!»
– Вообще-то я даже не знаю, был ли Кагиров женат… – осторожно произнесла я.
– Вот видишь, ты не знаешь! – торжествующе воскликнула Ирина Ильинична. – Значит, есть вероятность, что был.
– Допустим. Но бейджик Галины Колывановой здесь ни при чем. Когда убивают человека, то обычно не оставляют на месте преступления свое имя и фамилию.
Женщина ничего мне не ответила. Я тоже не знала, что еще можно сказать. Наконец я услышала тихий голос Ирины Ильиничны:
– Люся, послушай меня. Я тебя прошу, я умоляю – попытайся сделать хоть что-нибудь! Если есть хоть малейшая надежда, надо бороться! Пока Алле не вынесли приговор… – Ее последние слова потонули в рыданиях.
Ну что мне еще оставалось? Конечно, я обещала сделать все, что в моих силах. Расследование продолжается, даже если от него нет никакого толку. Детектив Люся Лютикова: для тех, кому больше нравится процесс, а не результат.
Глава 27
Думаю, все со мной согласятся, что воскресенье – самый приятный день недели. Впрочем, по-разному бывает. Однажды я прочитала в журнале статью о самоубийствах в развитых западных странах. Так вот, статистика свидетельствует, что подавляющее большинство тамошних самоубийц решает наложить на себя руки именно в уик-энд. Психологи даже придумали специальный термин для этого явления – «синдром выходного дня». Они объясняют его так: человек выпадает из привычной рабочей атмосферы, где его обязанности четко прописаны, и не знает, чем себя занять. В результате он чувствует душевное опустошение, которое и приводит его к трагическому шагу.
Ну не знаю… Недаром говорят: что русскому хорошо, то немцу – смерть. Русский человек ни из какой рабочей атмосферы не выпадает. Он скорее покончит с собой в понедельник: от мысли, что надо тащиться на опостылевшую службу. А уж что касается того, чем занять себя в выходные дни, то на этот счет у русского человека никаких сомнений не возникает. Я сейчас, например, займусь своим любимым делом: буду валяться в постели и смотреть по видео мелодрамы.
Какое все-таки счастье, что у меня нет ни мужа, ни детей! А то бы сейчас началась эксплуатация по полной программе: встать раньше всех, приготовить завтрак, накормить домочадцев, вымыть посуду, постирать гору белья, обнаружить на мужней рубашке чужую губную помаду, устроить скандал, разнять дерущихся детей, приготовить обед – ну и так далее до глубокой ночи, когда можно будет наконец забыться тяжелым, тревожным сном. Нет, какое это все-таки счастье – принадлежать только себе!
Неожиданно зазвонил телефон.
Ну, почти только себе.
Я боязливо взяла трубку. В последнее время это чудо техники передает мне исключительно плохие новости.
– Люся, привет! – Это была Ксюша. – Смотрела сейчас по телевизору «Криминальный отчет»? Ну, про ту девицу, что киллера хотела нанять? Так это же моя бывшая однокурсница, Полька Коломиец! Представляешь?
Я не представляла. Потому что телевидения у меня нет в принципе. Мой телевизор отключен от антенны и работает только с видеомагнитофоном. Принять такое решение оказалось невероятно трудно, но у меня была на то причина.
В общем, она проста: смотреть телевизор стало невыносимо. Даже если среди мордобоя и стрельбы вдруг покажут какой-нибудь хороший фильм, то все равно родная действительность вклинится в просмотр и все испортит. Через каждые пять минут – реклама с дебильными рожами. Переключишь в это время на другой канал – а там новости с полей: обезображенные трупы, война, нищета, рубль скачет, мафиози от Думы передрались, вот-вот грянет очередной экономический кризис и тому подобные веселые картинки. Сидишь и думаешь: есть ли вообще в нашей жизни что-нибудь хорошее?
Но последней каплей в чаше моего терпения стало поразительное хамство телевизионщиков. По-другому это и не назовешь. Дело было так. Однажды в субботу, уже далеко за полночь, я уютно устроилась в пижаме на кровати, попивала чай с медом и смотрела фильм про любовь. И вдруг в самый интересный момент внизу экрана появилась бегущая строка: «Уважаемые телезрители! Смотрите продолжение фильма после экстренного выпуска новостей».
Скажу честно: я испугалась. Ну что это может быть за сообщение, ради которого ночью прерывают фильм? Первая мысль: еще один жилой дом взорван террористами. А может быть, началась война с Америкой? Другие версии случившегося тоже не отличались оптимизмом. Бегущая строка повторилась еще пару раз, и вот когда мои нервы уже были взвинчены до предела, на экране наконец-то возник диктор. После первых же его слов мне захотелось запустить в телевизор чем-нибудь тяжелым. И только мысль о том, что денег на новый аппарат нет и не предвидится, удержала меня от разрушительных действий.
Вообразите, новость была такой: чуть ли не на сотом году жизни скончалась английская королева-мать. Заметьте, не та, которая облечена реальной политической властью и обязанностями, а самая старшая представительница рода, мирная старушка с кудельками, давно отошедшая от государственных дел.
Разве это событие настолько в корне меняет геополитическую ситуацию (выражение, которое любят употреблять в этом идиотском телевизоре), что нужно прерывать показ фильма и доводить до нервного срыва и без того зашуганный народ? Не спорю, жалко ее величество, но, видит Бог, я с чистым сердцем пожелала бы любому россиянину такой же долгой и в общем-то безоблачной жизни, какую она прожила.
После этого случая мне стало окончательно ясно: в погоне за сенсациями телевизионщики не погнушаются вогнать в ступор половину населения страны. И я решила не принадлежать к этой половине. Тем более что мое существование и без телевизора не назовешь легким и безоблачным. И я дала себе зарок – не смотреть больше «ящик». Принять решение оказалось легче, чем ему следовать. Телевизор искушал – фильмами, ток-шоу и всякой абсолютно пустой мишурой, которая тем не менее обладает какой-то дьявольской притягательностью. Я стала обманывать саму себя («Я посмотрю только десять минут, а потом выключу…») и периодически срывалась на многочасовые просиживания перед «ящиком». И тогда я пришла к выводу: лучший вариант – вообще лишить себя возможности смотреть все каналы. В результате телевизионный мастер, едва веря в собственное счастье, унес под мышкой десять метров подаренного мной кабеля, а я подарила сама себе часы, дни и месяцы спокойной жизни. Чего и всем желаю.
– Ну так что? Ты видела передачу? – продолжала донимать меня вопросами Ксюша.
– Нет, я спала.
– Ах ты, соня! – засмеялась подруга. – Ну ладно, сейчас перескажу, в чем там дело. Это безумно интересно!
Ну конечно. Что может быть интереснее, чем с утра пораньше узнавать про людское коварство и жестокость. Но мне ничего не оставалось, кроме как обратиться в слух.
Полине Коломиец всегда нравилось учиться. Девушка окончила факультет иностранных языков пединститута, потом – МГИМО по специальности «регионоведение». В результате к двадцати пяти годам Полина великолепно владела английским, испанским и французским языками, хорошо разбиралась в компьютерах и современной литературе. Да и собой Коломиец была весьма недурна: стройная, высокая, с огромными голубыми глазами и длинными русыми волосами.