Пусть дерутся другие
Шрифт:
Я ему чуть в рожу не двинул за цинизм.
— Совпадение в чём?!
— Вы приехали после долгой разлуки, и произошло убийство.
Выдав эту тираду, коп и сам понял, что получилось некрасиво. Он захлопнул пасть, пожевал губами, с излишним рвением забарабанил по клавиатуре.
Но работа есть работа, и никто не сказал, что все вопросы обязаны мне нравиться.
— Как считаете, какие предпосылки заставили убитую написать вам сообщение, а не звонить?
Совсем уж кретином прикидываться опасно, надо
— Рону заставили написать, опасаясь, что в случае звонка она попросит о помощи.
— Я тоже так думаю. Что вы можете сказать о поведении неизвестных в доме?
— Стояли, ждали. Устроили засаду.
— Не просто засаду, а хотели вас взять живым! — следователь для убедительности шлёпнул ладонью по столу. — Только этим объясняется то, что вас не застрелили сразу, едва открылась дверь.
С очевидным следует соглашаться полностью. Или частично.
— Хотели бы застрелить — шлёпнули бы на улице.
От этих слов лейтенант внезапно обиделся:
— Вы недооцениваете работу полиции. Умышленное убийство на улицах нашего города — прямой путь в тюрьму! Слишком много вложено в безопасность и в заботу о жителях. У нас, простите, такая публика проживает!.. — торжественно поднятый вверх указательный палец как бы символизировал высоту социального статуса курортных обывателей. — Приходится соответствовать. Пуля ещё долететь не успеет, а тревога уже сработает!
— Тогда кто убил Рону?
От этого простенького вопроса он сдулся.
— Её застрелили в доме, за дверями, предварительно отключив все охранные системы, — звучало недовольно, точно лейтенанту приходилось отвечать за чужие промахи. — И я вам про нашу систему защиты правопорядка сообщил не затем, чтобы похвастаться. Дело в другом... Преступники не погнались за вами и не стали палить вслед потому, что понимали последствия. Они посчитали более разумным отказаться от преследования. Улавливаете, куда я клоню?
— Придут снова. Подготовятся лучше. Рисковать не будут, всё сделают наверняка.
— Вполне вероятно. Поэтому я и пытаюсь выстроить с вами доверительные отношения. Чем быстрее вы всё расскажете, тем быстрее мы их задержим.
... И так по кругу. До самого утра.
***
Копы отвязались от меня ближе к обеду, да и то, когда я, устав от бесконечной трепотни о случившемся, начал требовать положенного по закону адвоката.
До этого обходились без процессуальных условностей. В городе имелся всего один защитник прав с лицензией, из-за чего мне предложили провести «дружескую беседу», отложив процессуальные формальности. Адвокат, видите ли, имел обыкновение спать по ночам и очень не любил, когда его будят.
Я не возражал. Тем более, бесплатный представитель моих интересов будет, преимущественно, бесплатный, а не представитель интересов. Статист, отрабатывающий общественную повинность без толики заинтересованности. А для настоящего адвоката пока рано. Полиция вела себя корректно, обвинения не выдвигала.
Внимательно изучив довольно объективный протокол, составленный следователем, подписал.
— Вы остановились в хостеле? — закрывая файл с документом, поинтересовался представитель власти.
— Верно.
— Попрошу вас не покидать город. Возможно, появится необходимость в нашей повторной встрече.
— Вы ограничиваете право на перемещение? — изумился я, с одной стороны понимая обоснованность запрета, а с другой... да пошли они на хер!
— Что вы! Всего лишь прошу. Как свидетеля по очень важному делу. Но могу и ограничить. Прокурор не откажет. Убийство, как-никак.
— Буду на связи.
Из участка я направился в хостел, отмахнулся от своих новых друзей, полных энтузиазма поразвлечься, и завалился на кровать. Хотелось побыть в одиночестве.
В голове вертелись рукава Роны и необъяснимая досада от того, что полковник меня даже матом не покрыл после побега. Мог бы и позвонить, наверняка номер у него уже имеется.
Так и вырубился, в полном смятении. Организм потребовал отдыха.
Из участка позвонили через четыре часа, пугая срочными новостями и приглашая немедленно явиться к следователю.
***
Полицейский, несмотря на мятый вид после бессонной ночи и почти закончившегося трудового дня, лучился самодовольством. Неторопливо повернулся, важно кивнул, отвечая на моё приветствие. Предложил сесть.
— Мы поймали убийц госпожи Бауэр, — солидно сообщил он, сведя руки на животе. — Вычислили по ряду признаков и оставленным ими следам. Поэтому у меня к вам несколько дополнительных вопросов.
Гордо вздёрнутый подбородок лейтенанта ждал аплодисментов. Перебьёшься.
— Кто?
— Наёмники из уголовных. Выполняли заказ. Они планировали похитить вас и госпожу Бауэр.
— Заказчик известен?
Отстранённость, с которой я вёл беседу, портило следовательское настроение. Не знаю, ждал ли он от меня коленопреклонённой благодарности или удовлетворился бы обычной похвалой, но на такое поведение коп явно не рассчитывал.
Что поделать, случается. Не у всех сегодня праздник.
Это для него раскрытое убийство — грандиозное событие, особенно на фоне сонного, законопослушного городка, где самое страшное преступление — драка пьяных юнцов, а самоубийство — несусветная экзотика.
Для меня — всего лишь очередная порция информации.
— Мы над этим работаем, — защищая бодрость духа от хмурой рожи допрашиваемого, процедил следователь.
— Проще говоря, остался анонимным.
— Пока анонимным, — руки переместились на стол, упершись в него и разведя локти для подчёркивания важности сказанного. — Пока.