Пусть ему будет стыдно

 — Ваша честь, мой клиент хотел бы…

 Жжжжжжжжжж.

 Вибрация моего мобильного заставляет телефон двигаться по деревянному столу прямо передо мной. Я на мгновение делаю паузы, чтобы взглянуть на экран и вижу, что названивает Пейдж. Она же знает, что я в суде, кроме того она прекрасно знает, что меня не стоит беспокоить, когда я в суде, даже если кто-то умирает. Из-за всего, что произошло за последнее время (наркобарон пытался убить Кеннеди, мафия сидела на хвосте у Пейдж) мое сердце

 А адвокат противоположной стороны занят формулировкой вопроса суду, судья тем временем смотрит совершенно в другую сторону, поэтому я быстро хватаю телефон, согнувшись над столом и подношу его к уху.

 — Пейдж, что случилось? С Кеннеди все в порядке? — шепотом спрашиваю я, насколько могу.

 Я слышу хихиканье на другом конце провода и визг.

 — Пейдж! — снова шепчутся я, поглядывая на судью Робертсон, который до сих пор занимается с защитой.

 Еще один взрыв хохота слышится в телефоне, затем, наконец, Пейдж произносит:

 — Мэтт, серьезно, щекотно!

 Боже мой.

 — Пейдж, я вешаю трубку. Я в суде.

 — Лорелей! О, боже, прости! Я совершенно забыла. Я звоню, чтобы напомнить тебе, что следует забрать повестку и доставить ее Ричарду Ковингтону.

 — Адвокат, мы вам не мешаем?

 Я поднимаю голову, и рывком убираю телефон от уха, видя взгляд судьи Робертсон, направленный через весь зал прямо на меня.

 — Простите, ваша честь. С моей мамой произошла неприятность, — лгу я. Быстро завершив вызов, положив телефон на стол.

 Я начинаю понимать свою ошибку, как только его раздраженное выражение лица, становится обеспокоенным.

 — Если вам необходим перерыв, адвокат, скажите.

 Как это у меня совершенно выскочило из головы, что судья Робертсон неплохо знает моих родителей? Мой отец играет с судьей Робертсон в гольф раз в неделю. Я никогда не совершала подобных ошибок раньше. Никогда. Единственное объяснение моей безответственности — приходится перелопачивать множество дел и мозг одновременно вынужден работать в ста разных направлениях.

 — Хорошо, ваша честь. Мы можем продолжить.

 Пока защита продолжает выставлять свои аргументы, я записываю, обратите внимание, в верхней части своего желтого блокнота — забрать повестку из суда, и сказать отцу, что когда судья Робертсон спросит, как поживает моя мать, ему следует придерживаться моей лжи.

 Вероятность, что такое может произойти — ноль. Мой отец — судья Верховного Суда Индианы, а моя мать преподает расширенный курс уголовного права в Нотр-Дам. У них нет терпимости к фривольности, и они никогда не поймут, если я скажу, что прервала заседание суда, чтобы поболтать с одной из своих подруг.

 Жжжжжжжж.

 Звук моего сотового телефона, снова подпрыгивающего по столу, выводит меня из угнетающих мыслей.

 «Клянусь Богом, я убью Пейдж».

 Я быстро накрываю телефон рукой, пытаясь успокоить, нервно бросаю взгляд на судью Робертсон, не слышал ли он. К счастью, он призвал защиту подойти к нему и занят оживленной беседой.

 — Пейдж, я клянусь, лучше, чтобы кто-то умер, — я с извиняющейся улыбкой смотрю на своего клиента.

 — Да! Да! О, Боже! О, Мэтт! Сильнее!

 Мои глаза расширяются от ужаса, и я быстро отключаюсь.

 «Она что на самом деле позвонила мне, занимаясь при этом сексом?»

 В этот раз я быстро засовываю свой сотовый в сумку, стоящую на полу. Не удивительно, что я так была смущена. Поскольку у меня есть две подруги, которые влюбились прямо на моих глазах, особенно если учесть, что мы зареклись больше не связываться с мужчинами, по крайней мере, остальную часть нашей жизни.

 Мои родители еще не знают, что я совладелица агентства, которое мы создали все вместе… агентство по расследованию «Единожды солгав». Впервые в своей жизни я на самом деле сама увлеклась чем-то. Я откладываю сообщать им эту новость уже месяцами. Мой идиотский брак с Дугом сошел на нет, и я ощущала себя полностью потерянной. Постоянно возникло такое чувство, будто я барахтаюсь изо дня в день, пытаясь понять, что мне дальше делать со своей жизнью, что может мне доставить удовольствие. Даг, конечно же нашел свое счастье с другим мужчиной.

 Возможно из-за этого я медлила сообщать родителям. Как только они узнают, чем я занимаюсь в свободное время, агентство «Единожды солгав» перестанет быть моим собственным делом. Выбор, который я сделала, работая просто так, они раскритикуют и разобьют в пух и прах.

 Остаток предварительного слушания проходит как по маслу. Судья Робертсон постановляет — нет оснований для претензии к моему клиенту и, к счастью, нам не нужно будет идти с этим делом в суд.

 Выскочив из зала суда, я вытаскиваю свой сотовый телефон из сумочки, и набираю Пейдж.

 Она отвечает на первый же звонок.

 — Пожалуйста, не убивай меня. Прости, что позвонила, когда ты была в суде. Клянусь, это больше не повторится.

 Я вздыхаю, неся тяжелый кожаный портфель и толкая двойные двери главного выхода из здания суда, выходя на солнце.

 — Я бы предпочла, чтобы ты извинилась за звонок, когда ты с Мэттом занималась сексом, — невозмутимо поясняю я.

 Пейдж от шока вздыхает, а потом начинает смеяться.

 — Боже мой! Я случайно нажала на твой номер!

 Она продолжает смеяться, и я слышу, как Мэтт начинает смеяться вместе с ней.

 — Скажи Мэтту, что он должен мне бутылку отбеливателя, чтобы я смогла прочистить свои уши.

 Пейдж и Мэтт познакомились месяц назад, когда представился очередной случай нашему агентству «Единожды солгав» — поймать очередного изменщика жены. Но Пейдж быстро поняла, что муж оказался как не мошенником, по крайней мере, он не обманывал свою жену, а все как раз наоборот, его бывшая пыталась присвоить компанию его отца в момент бракоразводного процесса.