Пусть грянет гром
Шрифт:
– И твоя мама, она...
– Она была опекуном Соланы.
О.
О.
Ну... это объясняет, почему он так сильно отреагировал на ее упоминание того нападения.
– Так вот что ты имел в виду, говоря о том, что у ваших семьях есть общая история.
– Да. Моя мама в каком-то роде оставила нас, когда она взяла на себя роль опекуна Соланы. Фенг попросил ее не делать этого. Он знал, что последний опекун Соланы был убит, и что это был только вопрос времени, прежде чем Буреносцы снова разыщут Солану. Но это то, чего хотела моя мама. Она была сердита, и она хотела сделать что-то большее.
– Он вздыхает.
– Я предполагаю, что это не имеет большого смысла, если я не дам тебе всю трагическую историю. Ты готов к этому?
Я киваю, ошеломленный от того, как мало я знаю о Гасе. Он похож на такого добродушного парня, но я предполагаю, что должен был считать, что у него было какое-то более темное дерьмо. Почему еще он был бы настолько молодым опекуном?
– Моя мама попала в засаду Буреносца, когда она была на восьмом месяце беременности, моей сестрой. Он оставил ее в живых, но ребенок...
– Он откашливается.
– Хуже всего, что моя мама не была даже опекуном. Фенг был, и он только что выиграл большую битву с Райденом... одна из единственных побед, которые когда-либо имели Бури. И очевидно, если вы заставляете Райдена выглядеть слабым, он приходит за тобой лично.
Он замолкает на минуту, и я изо всех сил пытаюсь понять что сказать. Я имею в виду, я думаю то, что произошло с моей семьей, было жестко, но...
– Так или иначе, - говорит он, - не удивительно, моя мама никогда не могла справиться с этим. Все, чего она хотела - мести. Она присоединилась к Бурям, записываясь на каждое опасное задание, на которое могла. Она фактически добровольно предложила защищать тебя, но Бури выбрали Одри. Так несколько недель спустя, когда Солана нуждалась в новом опекуне, моя мама нещадно критиковала его. К тому времени я уже включился в список Бурь, таким образом, она оставила меня там с Фенгом, обещая нам, что она будет осторожна. Но она только продержалась два года до того, как Буреносец догнал их.
– Он снова глядит на север.
– Фенг никогда не мог справится с этим.
Слушать этот разговор - заставляет меня понять, почему я никогда не предполагал связь кроме того, как отличающиеся они выглядят.
– Твой папа не возражает против того, что ты называешь его Фенгом?
– Фактически, это была его идея. После того, что произошло с моей мамой, он хотел сделать максимально трудно для Райдена узнать, кто была его семья.
– Думаю, это имеет смысл.
Я смотрю, как он глядит север кучу времени, и понимаю то, что он должен думать.
– Ты должен быть с Бурями прямо сейчас.
– Я должен следовать приказам.
– Это тупо. Ты сделал свое дело. Ты сказал мне, куда идти, и я пойду туда, не не нужна няня для отдыха. Пойди, помоги своему отцу.
Гас выглядит соблазненным, но он качает головой.
– У Бурь была причина того, чтобы не брать меня с ними.
– Да, и у твоего папы была причина отправить сообщения тебе.
Гас смотрит на высохшую кровь на большом пальце. Потом он вытирает ее о штанах.
– Он послал его мне так, чтобы я мог защитить тебя.
– Тьфу... я сыт этим по горло
Я не хочу быть бесполезным слабаком, которого все должны защищать.
Я являюсь последним чертовым Западным.
Я должен быть там, возглавляя.
Разве не ради этого они тренировали меня?
Я все еще не уверен, как я собираюсь справляться с насилием, которое вызывает во мне рвоту, но если я, как когда-нибудь предполагается, уберу Райдена, я оказываюсь перед необходимостью начать вставать и бороться.
– Что ты делаешь?
– спрашивает Гас, когда я ныряю и приземляюсь посреди пустыни.
– Это то, куда мы идем?
Я не отвечаю, зову один Восточный, один Северный и один Южный, наматываю их друг вокруг друга, чтобы сделать шип ветра. Он отличается от способа, которому Одри учила меня, но за последние несколько недель я узнал, что они более сильны так. Один из каждого ветра.
Я протягиваю руки и зову Западный, который я пропускаю.
– Значит, ты можешь управлять четвертым ветром, - говорит Гас, уставившись на проект, когда ветер циркулирует вокруг моей талии.
– Ты думал, что я не могу?
– Я начинал задаваться вопросом.
Я закатываю глаза и сплетаю Западный вокруг шипа ветра, приказывая, чтобы проекты сошлись.
Ветры сливаются в пятно, скручиваясь в моей хватке и колеблясь над моей головой, когда трещина разделяет центр. Гас прикрывает голову когда он ожидает, что шип взорвется. Но унылая внешняя оболочка просто откатывается, оставляя мерцающий темно-синий шип с острыми точками в каждом конце и вспыхивающем блеске.
– Ничего себе, - выдыхает Гас, когда он медленно тянется к нему.
– Могу я?
Я киваю, и он колеблется секунду до того, как он сжимает пальцы вокруг этого.
– Дерьмо это как... тело.
Я не могу сдержать смех.
– Это сила четырех.
– Думаю, что так.
– Он разрезает им воздух несколько раз, прежде чем повернутся ко мне.
– Ты понимаешь, что я никогда не отдам это, верно?
– О, в самом деле?
Я шепчу:
– Иди, - Западный и шип из его руки выплывает прямо в мою.
– Ты что-то сказал?
Гас моргает.
– Ладно, ну и ну. Это чертовски впечатляющее.
– Я рад, что ты так думаешь, потому что я иду с тобой к Бурям. Я устал от того, чтобы надо мной все трясутся и опекают, я - не какой-то тонкий маленький цветочек, который они должны защищать.
– Никто не думает, что ты - цветок, Вейн. Мы все чувствовали твой запах после тренировки.
– Возможно так, но я больше не собираюсь скрываться в песке, и ты можешь попытаться загнать меня в него, но мы знаем, что это пустая трата времени. Поэтому позволь нам просто пропустить ту часть и пойти, спасать твоего отца.