Пусть небеса падут
Шрифт:
Его взгляд мечется между моим лицом и клинком.
Туда и обратно.
Туда и обратно.
Я понятия не имею, о чем он сейчас думает, но он кажется должным образом напуганным.
Я вздыхаю с облегчением, когда он, наконец-то, задает правильный вопрос.
– Итак, с чего начнем?
Я опускаю ветрорез:
– Садись.
Он присаживается на пыльную землю и поспешно отодвигается от меня подальше к стене, занимая безопасную позицию.
Вот и хорошо.
Я опускаюсь на колени и кладу ветрорез между нами:
–
– Что вообще это означает?
– Тебе не нужно понимать, достаточно просто выполнять. Пока Буреносцы нас не нашли, ты можешь только шептать воздушным потокам. Нам не нужно, чтобы от ветра Буреносцы узнали больше, чем им уже известно.
Я жду, когда он согласится.
– Угу, отлично. Как скажешь.
Я закатываю глаза. Он такой трудный:
– Протяни правую руку ладонью ко мне, и разведи пальцы как я, - я широко раздвигаю пальцы, сгибая их, словно держу невидимый шар.
– Запомни это положение. Таким образом легче всего улавливать ближайшие потоки воздуха.
Он повторяет за мной.
– Готово. Я должен что-то почувствовать?
– Сам скажи, что ты чувствуешь?
– Кроме того, что чувствую себя идиотом, оттого что сижу в сгоревшем доме в чертовы пять утра, скрючив руку, словно какую-то клешню... мне особо нечего сказать.
Я стискиваю зубы от раздражения, но держу себя в руках:
– Тогда может все-таки попробуешь сосредоточиться? Закрой глаза.
Он тяжело вздыхает, но делает, как я прошу.
– У тебя должно получиться засечь любое движение ветра на расстоянии до тридцати километров, а также определить его направление. Сосредоточься на своих ощущениях. Откуда бы ветер ни дул, ты почувствуешь нечто похожее на зуд.
Он открывает рот, вероятно, чтобы снова пожаловаться. Но в этот же момент он дергает рукой, и у него отвисает челюсть:
– Большой палец чешется. Будто... что-то движется по моим нервам, пульсирует внутри меня.
Я наконец-то выдыхаю неосознанно задержанный вдох. У него чуткое восприятие. По-настоящему чуткое. У меня лишь слегка зудит основание ногтя от этого потока, а он, по меньшей мере, - в пятидесяти километрах отсюда.
Может быть, эта задача не такая невыполнимая, как я думала.
– Вот от туда дует слабый Восточный Ветер, - объясняю я.
– Поэтому у тебя зудит большой палец.
Он отпускает руку и яростно ею встряхивает:
– Жутковато. Мне это не нравится.
Что ж, привыкай. Это - часть тебя. И это восхитительно. Земные убили бы за такие возможности. Может тебе стоит быть благодарным за свои.
– Земные?
– Люди. Ты сможешь пополнить словарный запас в другой раз. Сейчас я пытаюсь научить тебя призывать ветер, это одно из тех "жутковатых" умений, которыми владеют Странники Ветра, так что приготовься. Мы начнем с азов. Ты слышал, как я использовала этот призыв вчера, и ты будешь пользоваться им чаще всего. Повторяй за мной: примчись ко мне в мгновенье ока.
Он качает головой, как будто не понимает, и я знаю, что он борется с языковым барьером. Я переключилась на язык Восточного Ветра. Я повторяю фразу, ожидая, когда он переведет.
– Примчись ко мне в мгновенье ока, - наконец произносит он, его язык пытается справиться с подобной вихрю интонацией.
Я хватаю ветрорез и приставляю ему к горлу:
– Я же сказала, чтобы ты говорил шепотом. Хорошо, что ветру требуется полная команда, чтобы ответить, иначе ты мог бы выдать наше точное местоположение.
– Эй, ты не шептала!
– Я испытывала тебя, чтобы проверить, насколько ты был внимателен. Ты провалился.
– Потому что ты меня подставила, - он сжимает кулаки и выглядит так, словно хочет мне врезать. Но его взгляд останавливается на ветрорезе. Я держу его в ежовых рукавицах, и он об этом знает.
– Попробуй еще раз. Сосредоточься на потоке воздуха, который ты ощущаешь, и на этот раз произноси шепотом, - приказываю я, опуская клинок обратно на землю.
– Примчись ко мне в мгновенье ока.
– Примчись ко мне в мгновенье ока.
Впечатляет, сколько презрения ему удалось вложить в шепот.
Меня веселит его мелочность.
– Не оставляя за собой следы.
– Не оставляя за собой следы.
– Окутав ласковым потоком.
– Окутав ласковым потоком.
– Скорей стремись, струись, лети.
– Скорей стремись, струись, лети.
Восточный Ветер врывается в полу-комнату, перемешивая листья и охлаждая пот, скопившийся в проборе моих волос, прежде чем он испарится.
Глаза Вейна расширяются:
– Круто.
– Запомни эти четыре фразы. Они спасут твою жизнь не один раз.
Он ничего не говорит, потому что слишком занят созерцанием гигантского кузнечика, запрыгнувшего на плоскую сторону ветрореза.
Я хватаю омерзительное насекомое и бросаю ему на голову:
– Вейн, будь внимательнее. Что я только что сказала?
Он вскрикивает, отмахиваясь от теперь уже летающего кузнечика:
– Запомнить заклинание. Понял. Так что не надо психовать из-за букашек.
Насекомое садится ему на плечо, и он размахивает руками, пытаясь его сбросить, при этом буравя меня взглядом, который мог бы сойти за зловещий, не покрасней Вейн как помидор. Меня это на секунду отвлекает от того, что он сказал.
– Подожди, ты сказал "заклинание"?
– Заклинание. Команда. Называй эту хрень, как хочешь.
У меня голова идет кругом, пытаясь понять значение его слов.
– Я проигнорирую на секунду, что ты только что назвал саму основу нашего наследия "хренью", хотя, безусловно, мы к этому еще вернемся. Ты думаешь, я учу тебя... магии?