Пусть небеса падут
Шрифт:
Может это связано с моими воспоминаниями?
Что я мог, например, видеть или знать, когда мне было семь лет, что было бы важным сейчас?
– Вейн, ты проснулся?
– спрашивает моя мама, стуча в дверь.
Я ложусь назад, пытаясь выглядеть нормально.
– Да.
Она просовывает голову в дверной проем.
– Я думала, что слышала, как ты ходил по комнате. Я приготовила тебе завтрак. Белок поможет твоим мышцам.
Она протягивает тарелку, наполненную огромными торпедо, больше чем она обычно
Она садится на край моей кровати, наблюдая, как я ем. Я делаю все, чтобы не обращать на нее внимания, сосредоточившись на острой, сырной вкуснятине, но я знаю, что она не уходит по определенной причине.
– Так, по поводу вчерашнего, - наконец произносит она.
Ииииииииии, вот оно.
Я смотрю на нее своим фирменным, я действительно не хочу говорить об этом, взглядом. Но она не понимает намека.
– Ты готов рассказать мне правду?
– спрашивает она
Я держу взгляд прикованным к тарелке. Прикидываться дурачком, обычно не срабатывает, но может быть, в этот раз повезет.
– Правду?
– Что на самом деле произошло с тобой и Одри? Я знаю, как выглядит накладывание шины на голень, дорогой, и это было не оно. Ты даже не мог удержать свой вес. И я никогда не видела тебя таким бледным.
Я стараюсь не обращать на нее внимания, но она качает головой.
– Я не сказала ничего, потому что не хотела позорить тебя перед Одри. Но теперь я хочу знать. Почему ты не мог идти? И не говори мне, что это была травма на тренировке.
– Так и было.
– Ты действительно собираешься мне лгать?
– Я не лгу.
– Это случилось во время тренировки. Не той, о которой она думает, но все-таки тренировке.
– Ты не рассказываешь мне всего... это тоже самое.
Я действительно ненавижу, когда она делает верное замечание.
Я концентрируюсь на разрывании остатков моей торпеды в клочья.
– Ты в каком-то бойцовском клубе?
– шепчет она.
Я фыркаю, - Серьезно, это твоя теория?
Мама краснеет.
– Не знаю. Ты вчера казался избитым и Одри выглядит, как сильная девушка, одетая во все черное, в военных ботинках. Я просто подумала...
– Я не в бойцовском клубе. И Одри тоже.
Она с облегчением кивает, и я надеюсь, мы поняли друг друга.
Не повезло.
– Тогда что?
Я вздыхаю.
Я ненавижу лгать матери. Поэтому я кидаю в нее хлебным мякишем и надеюсь, этого будет достаточно.
– Одри, тренирует меня для кое-чего.
– Может, объяснишь для чего?
Я не могу рассказать ей, но лгать не могу, тоже.
Я выдерживаю ее взгляд, зная, что должен выглядеть уверенно, чтобы выдержать это.
– Я скажу тебе, как только узнаю, как это будет.
– Она обдумывает мое предложение, - Это нелегально?
– Нет.
– Я уверен, что нет никаких специальных законов против сражения с войнами сильфов.
– Это опасно?
– Вряд ли.
– Не совсем ложь. Одри продолжает говорить мне, что все будет хорошо. И если бы я не обращал внимания на беспокойство в ее глазах, когда она мне это говорит, то я мог бы поверить ей.
– Ты слишком стараешься, Вейн.
– Я знаю.
– Я беру ее за руку, как ребенка - то, что я делаю всегда. Мне бы хотелось вернуться к десяти, зная, что мама поможет решить мои проблемы.
Но она не может это исправить.
– Я обещаю, что расскажу больше, когда смогу. Но сейчас я уверен лишь в том, что не связан ни с одним из специальных выпусков новостей, которые ты так любишь смотреть.
– Я могу сказать что она успокаивается. Поэтому я уже почти победил.
– Разве я давал тебе хоть раз основания мне не доверять?
– Нет, - признается она.
– Тогда не могла бы ты просто довериться мне, когда я говорю, что все в порядке и если же мне понадобиться помощь я обращусь к тебе?
Судя по морщинкам на ее губах, я понимаю, что она вот-вот согласиться. Поэтому я разыгрываю последнюю карту.
– Мне семнадцать, мам. И ты должна позволять мне поступать, так как я хочу.
Она качает головой, и я ожидаю, что она вот-вот начнет спорить. Но вместо этого она шепчет.
– Не заставляй меня об этом, потом жалеть.
– Не буду. Обещаю.
Она встает и забирает мою тарелку.
– Как ты себя чувствуешь?
– Лучше.
– Я разминаю ноги под одеялом. Они пульсируют, словно я только что пробежал десять миль на полной скорости.
– Просто устал.
– Тогда думаю хорошо, что ты сейчас не абы где.
Мой папа настаивал на том, чтобы я работал летом, однако моя мама отговорила его. Она знала, как плохо мне становиться в жару. Но я действительно понимаю, что она не хочет меня далеко отпускать. Она не доверяет мне.
Ненавижу это.
Я не могу ничего с этим поделать, кроме как машинально выдавить улыбку ей вслед.
– Да. Я буду отдыхать весь день.
Сегодня вечером произойдет нечто другое, но ей не стоит этого знать. Я просто должен продолжать притворяться еще семь дней. И тогда все вернется в нормальное русло.
Или... я окажусь в плену злого военачальника. Или узником амии Сильфид. Или мертвым.
Мало хороших вариантов для выбора. Но я не могу с этим ничего поделать. Кроме как стать намного сильнее и довериться Одри.
Надеюсь, я могу верить Одри.
Когда моя мама уходит, я закрываю глаза и пытаюсь заставить себя уснуть, надеясь вспомнить намного больше. Я хочу вернуть воспоминания. Они необходимы. И теперь я знаю, что у меня для этого хватит сил, и я сделаю все возможное, чтобы вернуть их обратно.