Пусть приснится Земля
Шрифт:
И вот залп! Сзади, у Каменки, орудия залились огненным воем. Сотни раскалённых ядер понеслись в стан врага.
– Солдаты, за Францию, вперёд!
Подгонять никого не надо было. Сборная дивизия из семи тысяч лучших вольтижёров Европы с воем бросились в тёмный сырой лес. Удар был страшен. Передовые секреты егерей просто смели не убивая, опрокинули и дальше, вперёд. В лес! В этот жуткий и топкий могильный лес. Стреляя залпами и по одиночке, ведя огонь по всем направлениям, сбивая кустарники
– Вперёд ребята, живей! – Клод кричал не жалея связок, – помните солдаты, успех всей атаки зависит от нас!
Клод рубился, отбивался, резал и отскакивал от русских штыков, ругаясь он вёл своих солдат в смертельный бой. Драка с егерями занялась сразу со всех сторон, и в лесу схватились в ожесточённой рукопашной схватке почти тринадцать тысяч человек. Дрались страшно, с дикой злобой и невообразимой жестокостью, разя врага чем только удавалось. Душили, резали, рвали лица руками, топтали упавших, добивали раненных и кидались на новых врагов. По всему лесу стоял ужасный шум. Сталь билась о сталь, рвала мундиры и жаркую живую плоть. Хлопки выстрелов сливались с воплями умирающих. Вольтижёры теряли по десятку на каждом метре. Они шагали по трупам врагов и друзей, лезли вперёд, не зная преграды, заливая лес своей и вражеской кровью.
– Вперёд! – хрипел Клод, размахивая покорёженным окровавленным клинком. – Вперёд солдаты! Чёрт вас подери! Вперёд во имя всего! Наши идут по кромке леса прямо на батарею… – он увернулся от удара штыком, отрубил правую руку егеря, отпихнул ногой поверженного врага, и обернувшись крикнул своим солдатам. – Только вперёд, иначе нам конец, мы бьём их!
Солдаты не отвечали, да и мало кто слышал его крик, сходясь на штыках, стреляя в упор, рубясь палашами, они скорее чувствовали присутствие своего командира и пробивались вперёд, спасая себя, честь и атаку, в которую бросил их маршал Даву.
А русские отходили, отбиваясь и убивая лезущего на пролом, сквозь огонь и бурелом, упорного француза. Сумасшедшая атака в крови и ужасе продолжалась, а великая битва ещё только началась. Лес уже горел, но ни егеря Шаховского, ни вольтижёры Даву не думали уступать его. Бешеная резня шла теперь в дыму. Противники стоили друг друга. Они не знали пощады, искренне веря, что умирают за правое дело.
Клод разбил обе ноги и исцарапал лоб. Кровь стекала по лицу за ворот, кивер сбили, мундир стал липким от пота и крови, сочившейся из раны на боку. Весь он был испачкан грязью и изодран. Ножны лейтенант выбросил ещё в начале атаки, и теперь, посреди леса, не раз уже раненный, он рубился своим страшным для врагов клинком. Спасая себя и губя
Изо всех сил Клод ударил эфесом сабли по глазам ринувшегося на него солдата. Тот бросил ружьё, и, схватившись руками за окровавленное лицо, повалился на него.
Тело уже плохо слушалось, и увернуться он не смог. Они упали. С большим трудом лейтенанту удалось оттолкнуть тело егеря. Сил уже не осталось, но нужно было встать. Еле удерживаясь на ногах, опираясь на саблю, он выпрямился.
Пуля молча ударила его в грудь. Прямо в сердце. Выстрела он не слышал. Взмахнул руками и упал навзничь. Смерть была мгновенной и пришла как избавление от мук. Его жизнь держалась на такой тонкой ниточке, что оборвать её не составляло никакого труда. Он упал рядом с пораженным им, живым ещё, русским солдатом.
А роты идут вперёд. Есть только приказ. И ещё есть подкрепления. Но должен же быть предел убийству и безумию. Должен быть, но не сейчас и не здесь. И нет передышки, а есть только новые солдаты, идущие на прорыв, обходя горы трупов, обгаженных, окровавленных и исковерканных до ужаса. Опять солдаты идут вперёд. Но это уже не вольтижёры, тех уже нет, они все легли вместе с егерями. Они лежат обливая друг друга кровью. Тринадцать тысяч сердец навсегда замолкли в этом лесу.
Работа в центре шла как обычно. Уже многие годы группы обслуживания сменяли друг друга, проводя исследования и опыты, просчитывая процессы и обеспечивая эти труднейшие и энергоёмкие операции.
Очередная команда перехвата, приняв дежурство у предыдущей смены, расположилась в комнате отдыха. Четыре человека убивали время кто как мог. Уже около восьми лет специальным командам из особого отдела охраны Переноса не было работы. Но служба есть служба, и четверо профессионалов готовы были в любой момент приступить к своим прямым обязанностям: перекрыть канал временного Переноса и встать на пути людей, которые ради наживы, избегая наказания, или просто по неосторожности могли перешагнуть барьер своего настоящего.
Конец ознакомительного фрагмента.