Пустая
Шрифт:
— Добрый вечер. Не ждали?! Я ищу эту девушку в юр. отделе, а ее начальник заставляет работать во внеурочное время, — раздается задорный голос Дениса. Я быстро выпрямляюсь и больно кусаю губу, потому что Александр до синяков сжимает мое бедро и быстро отдергивает руку.
— Ну что застыли, не ожидали? — усмехается он и проходит в кабинет. А я фальшиво ему улыбаюсь и только сейчас понимаю, как сильно он похож на Александра. Очень похож, даже походка одинаковая и жесты, и улыбка, только моложе на двадцать два года. Его длинная челка, как всегда, падает ему на глаза, он одет в футболку без рукавов, которая открывает его сильные спортивные плечи. Очень
— Неожиданно. Почему не позвонил? — совершенно спокойно с улыбкой произносит Александр. Поднимается с места и спешит к своему сыну. Они обнимаются, по-мужски хлопают друг друга по плечу, искренне радуясь встрече, а я чувствую себя лишней. Это их маленькая семья, а я никто и не имею никакого права вставать между ними, да и не хочу.
— Эм, Александр Владимирович, если я Вам больше не нужна… — не договариваю, поскольку они оба почти синхронно поворачиваются в мою сторону. Денис, как всегда, улыбается и смотрит на меня взглядом, полным обожания. А вот Сашин взгляд нечитаемый.
— Да, Виталина, можете быть свободны. Я изучу документы и передам в ваш отдел на доработку, — холодно, так, как положено обращаться к подчиненным, говорит он. Идет к мини-бару и наливает себе что-то алкогольное. Я уже не смотрю на него, иду к выходу, но меня перехватывает Денис.
— Подождешь меня? Я быстро. Поужинаем вместе. Я скучал, подруга, — я определенно, по уже сложившейся традиции сегодня буду ужинать с Громовым, только вот не с тем, с кем хочу. По выражению лица Александра, точнее по тому, что оно стало полностью непроницаемым, я понимаю, что наши встречи вообще закончены. Наверное, это даже к лучшему. Наши отношения не могли длиться долго. Они стали более глубокими, чего мне не хотелось. Наверное, надо сказать спасибо Денису за то, что он расставил все на свои места.
— Да, конечно, — соглашаюсь я, посылая ему довольно милую, фальшивую улыбку, — Денис сам берет меня за руку и немного сжимает, словно все, о чем мечтал — прикоснуться ко мне. Я мягко вырываю руку и выхожу из кабинета, не смея обернуться и поймать тяжелый взгляд Александра. Потому что с первой нашей встречи с Александром я чувствую его взгляд, даже не смотря в его сторону.
Черт! Я приказала себе не думать о Громове старшем во время общения с младшим. Но я то и дело посматриваю в свой телефон, ужиная с Денисом. Он такой милый, забавный, так по-мальчишески увлеченно рассказывает мне о хоккее, тренировках, о предстоящем матче. Делится со мной своими переживаниями и достижениями и всю беседу не сводит с меня глаз, улавливая каждый жест. Любая женщина, даже такая пустая как я, всегда чувствует, что нравится мужчине. А уж тем более, если это открытый влюбленный мальчик…
Я честно пытаюсь улыбаться и искренне радуюсь его победам. Но при этом гадко чувствую себя от того, что постоянно думаю об Александре, не веря, что мы больше не встретимся. А может послать всех к черту?! Уволиться с работы, уехать подальше отсюда. Сбежать от себя, от мыслей, прихватив с собой своего монстра и его деньги. Усмехаюсь, пряча язвительную улыбку за глотком вина. А мой монстр — самый верный и постоянный мужик в моей жизни. Нас даже смерть не разлучила.
— Слушай, ну
— Все нормально. Все хорошо, лучше всех. Все, как всегда, ничего нового, — отвечаю стандартной фразой, растягивая губы в фальшивой улыбке.
— Мы не виделись с тобой месяц, а тебе нечего мне рассказать? — конечно есть! Ты знаешь, Денис, я тут сплю с твоим отцом, он трахает меня почти каждый день и даже когда я сейчас общаюсь с тобой, я постоянно думаю о нем, — думаю я, но в ответ просто скучающе пожимаю плечами.
— Я работала. Знаешь, Константин еще тот тиран. Но я не жалуюсь, в компании твоего отца не может быть по-другому, у такого руководителя можно многому научиться, — отвечаю я, и вырываю накрытую руку, поскольку на мой телефон приходит сообщение. Беру телефон и хочется рассмеяться в голос, это просто рекламное сообщение — совсем не то, что я ждала.
— Я смотрю, ты не голодна, — Денис указывает на мою тарелку с нетронутым салатом. — Может десерт? Мороженое? Твое любимое, фисташковое? — кажется он знает обо мне все. Он знает, какое мороженое я люблю, какие книги я читаю, мой любимый цвет и предпочтения в музыке. Он знает про меня так много, и одновременно совершенно ничего. Потому что я — это просто оболочка. Красивая обертка, внутри которой пусто.
— Нет, ты если хочешь, закажи себе десерт, а я пас, — допиваю вино, смотрю на бутылку, думая, не поговорить ли мне сегодня о моих тараканах вот с этой бутылкой полусладкого вина.
— Вита, — произносит мое имя на вдохе, зная, что бесполезно спрашивать о моем плохом настроении. За все время нашей дружбы он уже привык к моим заскокам.
— Все нормально, расскажи мне лучше о той девушке с первого курса, которая посещает все ваши матчи и смотрит на тебя влюбленными глазами. Может, ты уже одаришь ее вниманием? Она милая девочка…
— Вита, давай не будем о ней. Ты прекрасно знаешь, что для меня не существует других девушек кроме тебя.
— Денис, я уже говорила, что для меня ты просто друг.
— Раньше ты говорила «пока друг», — с какой-то досадой произносит он, выделяя слово «пока». И в этот момент совсем некстати к нашему столику подносят корзину розовых роз. — Это тебе, я давно заказал, но доставка запоздала, — этот парень подарил мне столько цветов, что, наверное, ни одна среднестатистическая женщина столько не получала за всю свою жизнь.
— Красивые, — провожу пальцами по нежным лепесткам. — Спасибо, но не стоило. Правда, я не та женщина, которой следует их дарить. Подари их той влюбленной девочке, дай ей шанс. Мы с тобой сможем быть только друзьями. И дело не в тебе…
— Вот только не надо бросаться шаблонными фразами «Дело не в тебе, дело во мне» — эмоционально произносит он. Для него это все важно, а для меня нет. — Я уже говорил, но повторюсь, я буду ждать сколько угодно и готов быть другом. Мне просто хорошо с тобой.
— Денис, пойми я не та, какой ты меня нарисовал, — подаюсь вперед, чтобы донести, наконец, до этого мальчика, что я бесчувственная дрянь. — Я хуже, гораздо хуже.
— Позволь мне судить, какая ты! — в его голосе появляются стальные нотки. Мягкий мальчик превращается в категоричного мужчину. — Разве я что-то от тебя требую? Давлю?