Пустенье
Шрифт:
Лесник знал: опытный охотник всегда выследит свою добычу не потому, что он более изощрен в искусстве выслеживания, а потому, что он более терпелив. Туман не вечен. Скоро он растает, и незнакомец вновь обнаружит себя. Нужно лишь подождать.
***Новосибирск– Несколько недель назад мы отказали одной из барнаульских фирм в очень крупной сделке. Фирма сделала нам предложение, от которого за версту попахивало авантюрой, на блатном языке попросту называемой «кидаловом». Мы собрали материалы по этой конторе: явный криминальный след, причем даже не особенно скрываемый, подставные директора, сомнительные счета в банке, отсутствие финансового обеспечения сделки, короче – примитивная подстава. Начальник торгового отдела отказал противоположной стороне в контракте без объяснения причин отказа: и так все было очевидно. Умные люди бы это поняли, но ребята оказались то ли
слишком тупыми, то ли слишком борзыми. Последовали телефонные звонки с требованиями объяснений, встреч, потом последовали угрозы. Сотрудники нашей
Воронцов протянул Максиму скрученный рулон факсовой бумаги, на котором угрожающе чернел на белом фоне какой-то символ, напоминающий иероглиф. Максим расфокусировал глаза и посмотрел на этот знак, воспринимая его по-другому, нежели чем это делают человеческие глаза. В этом восприятии участвовало все тело, реагируя на геометрические линии тончайшими ощущениями, позволяющими увидеть то, что скрыто за гладкой поверхностью бумаги, в глубине, на уровне потаенных, не известных современной науке пространств. Иероглиф отчетливо излучал очень мощный энергетический поток, заставивший Максима закрыть глаза и, отпрянув, бросить факс на стол. Руководители «СИУСа» внимательно следили за его реакцией.
– Что это за чертовщина? Ковров пожал плечами.
– Не знаю. Какая-то психографика. Причем с деструктивной полярной структурой. Этот факс – нечто вроде «информационной бомбы», воздействующей на человека, получившего его. Нужно убрать его, немедленно.
Филатов стремительно взял бумагу с загадочным символом и положил в толстую кожаную папку, убрав ее в тумбочку стола. Воронцов выжидательно посмотрел на Коврова.
– Что это за бомба?
– «Информационные бомбы» – это оружие третьего тысячелетия. Мощное, эффективное, невидимое, разрушительное и самое главное – не подпадающее ни пол какие запрещающие законы.
Максим прикрыл глаза, разглядывая ярко-алый силуэт иероглифа, отпечатавшийся на черном фоне закрытых век. Деструктивная программа начинала действовать. Нужно было трансформировать эту разрушительную информацию в нечто иное. Воронцов что-то сказал, но Максим сделал предупреждающий жест рукой, давая понять, что ему необходимо время, чтобы разобраться в механизме этой энергетической мины.
Вот иероглиф изменил очертания и стал закручиваться в какую-то другую фигуру, ускользая от ненужного внимания, растворяясь в калейдоскопе цветных вспышек, превративших черноту виртуального пространства сознания в сверкающий калейдоскоп. Как компьютерный вирус, вгрызающийся в упорядоченную систему файлов, мутирующий и разрушающий ее. Но линейное сознание Коврова перестало функционировать в привычном режиме, уступая место древним инстинктам, дремлющим на дне чувственной сферы. Маскирующие образы стали меркнуть, теряя насыщенность, и вот иероглиф опять алел на темном фоне грозным символом чьей-то злой воли. Максим отследил область в теле, где ощущалось чуть заметное напряжение, практически неотличимое на общем фоне мышечной динамики. Это напряжение возникло в тот момент, когда визуальный образ знака с бумаги соскользнул в область восприятия. Значит, негативная информация осела там, в области печени. Обычный человек даже не обратил бы на это никакого внимания до тех пор, пока вирус не начал бы свою разрушительную психосоматическую деятельность. Но Максим оттачивал эти способности изо дня в день, потому что подобная манера работы со своими ощущениями лежала в основе метода сенсорного осознания, практикуемого им уже несколько лет.
Через несколько минут от вируса не осталось и следа. Информационный лазутчик был обнаружен и нейтрализован, оставив после себя лишь легкие фантомные ощущения.
Ковров открыл глаза и, кивнув на ящик стола, где лежала злополучная папка, хмуро проговорил:
– Она осталась в вас. Информационная мина. Нужно будет ее удалить. Позже я покажу, как.
Оба собеседника мрачно посмотрели на стол.– Макс, а что это значит – «информационная мина»?
– Это оружие будущего. В одних руках – это грандиозный созидательный потенциал, в других – страшная разрушительная сила. Дело в том, что нанести вред физическому телу человека не всегда просто: человек может защитить себя, нанять телохранителей, спрятаться, прибегнуть к защите государства и определенных законов, регулирующих жизнь в социуме. На вибрационном уровне это тоже сделать довольно сложно: энергетическое тело человека обладает естественными защитными коммуникациями, пробить которые может только специально обученный профессионал вибрационных воздействий. Но вот сознание человека очень уязвимо, более того, оно обладает печальной особенностью само инициировать подобные программы. Представьте себе крепость, защищенную со всех сторон неприступными стенами. Неприятель сталкивается с сопротивлением и вынужден либо идти напролом, либо отступать, либо склоняться к длительной осаде. Но если хозяин крепости сам открывает врагу ворота и впускает его внутрь? Сознание как раз и является подобным хозяином. Что такое информационная мина? Это что-то, что проникает в сферу нашего восприятия посредством глаз, слуха, обоняния, ощущений. Здесь речь идет о совершенно новом отношении к информации как таковой. Это что-то не причиняет нам никаких явных беспокойств, но, внедрившись в информационную среду нашего тела, оно начинает свою разрушительную работу. Человек может заболеть, умереть, сойти с ума, совершить определенные действия, ожидаемые хозяином вируса. И притом он делает это сам, через дни, месяцы, годы после закладки информационного деструктора, без всякой видимой связи с тем, кто этот вирус заложил. Идеальные, «чистые» убийства, пули которых не видно, мины, которые разрывают человека изнутри без каких-то явных причин. Просто человек взял и умер ночью, или заболел раком, или сошел с ума, или слег в больницу, оставив на необходимое время управление своей фирмой. А иногда просто пугается человек чего-то и выполняет предъявленные ему условия, и все…
В кабинете воцарилось тягостное молчание. Несколько раз звонил телефон на директорском столе, но на это никто не обратил внимания.
– Что произошло дальше? После того, как пришел факс? – спросил Ковров.
– Я стал чувствовать постоянное, ничем не мотивируемое беспокойство. – Воронцов встал, прошелся по кабинету и, вернувшись к столу, сел в кресло. – Можно сказать, что я стал чего-то смутно бояться. Во сне стали появляться какие-то мрачные фигуры, которые виделись мне и после пробуждения, словно между сном и явью не было более никакой границы. Когда ты стал рассказывать про управление эгрегорами, я подумал, что, возможно, это как-то связано: кто-то пытается воздействовать на меня на уровне энергетики. Ну, я не знаю: вытеснить меня с рынка, отомстить за что-нибудь, причин меня ненавидеть может быть множество – бизнес, это сфера постоянного противостояния интересов. Но кто может позволить себе нанять специалиста по созданию вот таких «информационных закладок», а, Макс? Много таких людей может быть здесь, в Сибири?
Максим развел руками.– Не знаю. Но они наверняка есть. Я же говорю – настало время оккультных воздействий.
Воронцов перегнулся через стол и, посмотрев на Коврова в упор, прищурившись, спросил:
– Максим, а ты бы мог создать такую «закладку»? Консультант улыбнулся и холодно спросил:
– Вы намекаете па мою возможную причастность к этому делу? Воронцов замолчал, а на вопрос ответил Филатов:
– Дело в том, Максим, что предложение от этой долбаной фирмы мы получили через несколько дней после того, как ты приступил к своим обязанностям в стенах «СИУСа». Учитывая данный факт и твои способности, мы просто сделали очевидные выводы.
– Чем же они такие очевидные? Филатов усмехнулся:
– Ты думаешь, такие совпадения бывают? Я вот сколько лет в безопасности работаю, а о «информационных закладках» и о воздействии на сознание только слышал. И когда такой специалист появляется в стенах организации и в этой организации тут же начинают твориться невероятные вещи, по-моему, выводы напрашиваются сами собой.
***Горный АлтайЧох неподвижно стоял под деревом подобно застывшей горгулье, идолу, вырезанному из этого же ствола. На его лице блуждала странная улыбка, придающая лицу устрашающее выражение. Воздух вокруг загустел. Туман уползал так же стремительно, как и появился, повисая на ветвях рваными белесыми клочьями.Чох поднял глаза вверх и увидел охотника, который выслеживал его, притаившись в ветвях этого огромного кедра. Обычный глаз ни за что не смог бы выделить человека, закутанного в маскировочную ткань комбинезона на фоне густой хвои. Но Чоху не нужно было зрение, чтобы обнаружить опасность. Он чувствовал лес. Он почувствовал и этого снайпера в ветвях высокого дерева.Охотник не заметил его присутствия, потому что не мог представить себе, как можно исчезнуть в одном месте, а потом неслышно появиться в другом. Именно это превосходство над вооруженным противником и вызвало улыбку у Чоха. Как мало человеку нужно, чтобы почувствоватьсебя защищенным: специальная одежда и ружье. Но, когда дичь выбивается из привычной охотничьей схемы, все эти предметы становятся бесполезными.Чох высунул язык и подобно варану попробовал на вкус мглистый воздух сумерек, сгущающихся в лесу. Пусть этот горе-охотник растерянно ищет его в округе, напряженно вглядываясь в свою оптику: когда наступит ночь, жертва охоты обнаружит себя. Чох закрыл глаза, вслушиваясь в тончайшие звуки засыпающего леса. Темнота вокруг стремительно окрашивала воздух в краски ночи. Когда стало совсем темно, Чох все так же неслышно прижался к дереву и медленно стал подниматься вверх по стволу, словно это и вправду был не человек, а полутораметровый удав, выслеживающий в ветвях дерева свою добычу.Сомов не видел его до последнего момента, когда неведомая сила обрушилась сзади и выбила из рук карабин. Лесник закричал от ужаса и, выгнувшись, попробовал сопротивляться, но то, что напало на него, было похоже на кусочек ночи, скрещенный с хищным зверем. Кто-то бесшумный и невероятно сильный сжал его сзади, не позволяя сделать ни единого телодвижения. Сомов захрипел и в отчаянии инстинктивно потянулся к ножу, закрепленному на поясе. Но противник, прекрасно видевший в темноте, среагировал мгновенно, он сжал в своих объятиях снайпера, выполняя удушающий прием, от которого шейные позвонки разошлись с оглушительным хрустом, нарушающим тишину ночного леса. Лесник выгнулся и обмяк, подчиняясь непреклонной воле напавшего на него существа.Чох отсоединил фиксирующие кокон комбинезона карабины и сбросил мертвое тело вниз, к основанию дерева. Через несколько мгновений он сам оказался на земле, склоняясь над изломанным о ветки кедра окровавленным телом. Взвалив его на плечи, Чох так же бесшумно растворился в ночной темноте, унося с собой заслуженный охотничий трофей.***Новосибирск– Вы же профессионал, – внешне Ковров выглядел спокойным, но внутри у него царили смятение и тревожные предчувствия: произошедшее действительно мало походило на череду случайностей, и все это предстояло тщательно обдумать и проанализировать, – вы же должны понимать, что все это слишком напоминает фарс. Я тоже профессионал, я занимаюсь информационной безопасностью не один год. и если бы все было так, как вы себе это представляете, то в первую очередь в связи со мной в меньшей степени проглядывался бы барнаульский след. Слишком уж все примитивно, белыми нитками шито. Какая-то фирма с явно, заметьте – явно криминальной подноготной. Безумное предложение с ее стороны, заранее обреченное на отказ. Факс с психографикой опять же, заметьте, с барнаульским номером отправителя. И тут я со своей концепцией вибрационных взаимодействий. Бред какой-то. Меня подставляют, это же очевидно.