Пустили по Кругу. Из Невинной в Рабыню Страсти. БДСМ Эротические рассказы
Шрифт:
Цербер затолкал меня в раздевалку, в которую услужливо принесли белье.
– Раздевайся. Хочу на тебя посмотреть в этом!
– Ты совсем сдурел? Не буду я для тебя раздеваться!
Тогда Цербер рывком прижал меня к стене в раздевалке. Его руки легли на грудь и я издала протяжный стон.
– Ааааааааааахххххххх
– Ох, сука, да тебе это нравится?
Шпильки
– Очень нравится… Как я посмотрю…
Затем последовала пощечина.
– Будешь мерить?
– Нет!
Еще одна пощечина.
– Нет!
Еще одна.
– Не надо!!!
– Будешь мерить?!
– Отпусти!
Затем пощечины стали такими частыми и быстрыми, что я уже не могла разожмурить глаз. Я знала, что продавщицы прекрасно знают, что здесь происходит, но если собственный отец боится за меня заступиться перед Басмановым, то чего уж ждать от простых прохожих.
Удары сыпались мне в лицо, пока у меня не случилась истерика. Я рыдала и всхлипывала от обиды, что со мной можно обращаться вот так вот…
– Перестань! Хорошо!
– Так то лучше. Запомни, мразь, я всегда получаю то, что хочу. Усекла?
Он сел в углу примерочной, достал телефон и стал снимать.
Я в слезах и всхлипываниях стала раздеваться…
– Убери…
– Забей!
– Убери телефон…
– Ты еще хочешь? – по стали в голосе я поняла, что с ним сейчас лучше не спорить. Эта агрессия возбудила и его тоже и он может убить, если его спровоцировать.
Я обнажила грудь, суетливо прикрывая ее рукой и надела черное белье, которое он выбрал.
Затем сняла трусики.
– А ты там волосатая… Не брей. Я так люблю.
– Хорошо,– на удивление кротко проронила я, хотя в глубине души мне было стыдно, что из-за отсутствия денег пропустила уже два месяца эпиляции.
– Зачем ты снимаешь? – все не могла успокоиться я.
– Покрутись.
Я покрутилась, обратив внимание, что действительно мои сиськи выглядят гораздо «дороже» в этом белье. Оно словно приподнимает их и кладет на полочку стоячими сосками вверх, а не просто вперед, как это бывало у меня обычно.
Покрутившись я привстала на цыпочки, потому что моя попка в этих стрингах была просто конфетка. Цербер продолжал снимать, поправляя свой огромный бугор в джинсах.
– Все?
– Теперь будешь в таком ходить, ясно?
– Хорошо…
– Одевайся. Он вышел. Пикнул картой на кассе и ушел, не провожая меня. А я…
Конечно я даже подругам об этом не рассказывала, но в тот же вечер я легла спать тайком от родителей в этом белье и сделала с собой очень грубые вещи. Душила. Сдавливала свою грудь руками, пытаясь повторить то, что делал он. Его степень нажатия. Его обхват.
Ну и конечно… «Пыталась выиграть в лотерею, стирая защитный слой с билетика»…
Цербер прессовал меня минимум два раза в неделю. Иногда он встречал меня на улицах нашего маленького города случайно. Когда гуляла с подругами. Лапал, шлепал, целовал в шею или в губы принудительно прямо при них.
Мне приходилось отшучиваться и ругаться на него, чтобы хоть как-то выйти из положения перед друзьями. Парни со мной дружить по понятным причинам не хотели.
Иногда он «соскучивался» и нарочно подкарауливал меня либо возле универа, либо возле дома.
Я мечтала поскорей отучиться третий курс и перевестись в Питер, чтобы покончить с этим. Плакала перед сном и больше всего переживала, что из-за постоянно харасмента, страха, психоза, тревоги и волнения не могла сосредоточиться на учёбе и мои оценки скатывались уже с четверок на тройки, а это значит, что я навсегда останусь здесь. В этом помойном городе.
Было уже около полуночи. Под окном уже бурчали алкаши, а где-то в далее на парковке скрипели шинами дрифтеры, не давая уснуть всему району.
Я снова ворочалась и не могла уснуть, когда в дверь прозвучал ночной звонок.
– А… Дима ты чего? – услышала я сонный и пьяный одновременно голос отца.
– Дядя Коля, я к Яне, – ответил ему настойчивый голос Цербера.
У меня сердце в пятки ушло. Раньше универ и квартира родителей были для меня хоть каким-то убежищем. Что будет, если Цербер начнет приходить и сюда, когда ему заблагорассудится?
– Ну ты это… недолго только, – без попыток к сопротивлению сдал меня мой рухлядь-отец.
– Дима поздно уже, она спит,– все-таки попытался отстоять честь дочери моя больная и натерпевшаяся за жизнь мама.
– Вы бы шли в спальню. Да сидели там потише! – строго осадил их Басманов.
Мне хотелось бежать, но выпрыгнуть с четвертого этажа пятиэтажки было так себе идеей.
Любовь в засаде: неожиданные искры страсти
Не прошло и трех минут, как моя кровать ритмично заскрипела.