Пустите детей
Шрифт:
"Перестань!
– строго приказала она себе.
– Ты ведешь себя, как капризная выпускница учительского колледжа!"
Снова день тянулся бесконечно, и когда прозвучал последний звонок, она испытала большее облегчение, чем школьники. Дети выстроились у двери ровной шеренгой, по росту, взявшись за руки.
– Разойдитесь, - скомандовала она и огорченно слушала их радостные вопли, когда они выбегали через вестибюль на яркое солнышко.
"Во что же оно превратилось? Что-то луковицеобразное. Оно мерцало. Уставилось на меня, да, уставилось и ухмыляется,
– Мисс Сидли?
Голова у нее дернулась, и она непроизвольно икнула.
Это был мистер Ханнинг. Он сказал с извиняющейся улыбкой:
– Не хотел вас испугать.
– Все в порядке, - произнесла она более сухо, чем намеревалась. О чем она думала? Что с ней происходит?
– Давайте проверим бумажные полотенца в туалете для девочек, если вы не возражаете.
– Конечно.
– Она встала, приложив руки к пояснице. Ханнинг сочувственно посмотрел на нее. "Ради Бога, - подумала она.
– Старой деве вовсе не весело. И даже не интересно".
Она прошмыгнула мимо Ханнинга и направилась через вестибюль в туалет для девочек. Стайка мальчишек, которые несли ободранные и исцарапанные бейсбольные принадлежности, замолкла при виде ее и с виноватыми лицами просочилась за дверь, откуда вновь донеслись их крики.
Мисс Сидли нахмурилась, размышляя над тем, что в ее время дети были другим. Не вежливее - на это у детей никогда нет времени, и не то чтобы они больше уважали старших; у этих появилось какое-то лицемерие, которого раньше не было. Послушание с улыбкой на виду у взрослых - этого раньше не было. Какое-то тихое презрение - оно выводило из себя и нервировало. Как будто они...
"Скрываются под личиной? Так, что ли?"
Она отогнала от себя подобные мысли и вошла в туалет. Это было маленькое Г-образное помещение. Унитазы выстроились в ряд вдоль длинной стены, раковины - по обе стороны короткой.
Проверяя корзинку для бумажных полотенец, она взглянула на свое отражение в зеркале и вздрогнула, присмотревшись к нему. Ее не волновало то, что она увидела, нисколько. Появилось выражение, которого не было еще два дня назад, - испуганное, настороженное. С внезапным ужасом оно осознала, что расплывчатое отражение бледного, почтительного лица Роберт в ее очках запало ей в душу и засело там, словно гнойник.
Дверь открылась, и она услышала, как вошли две девочки, хихикая над чем-то своим. Уже собравшись выйти из-за угла, она услышала собственное имя. Она повернулась к раковинам и начала вновь проверять корзинки для полотенец.
– А он тогда...
Тихие смешки.
– Она знает, что...
Опять смешки, тихие и липкие, как сильно раскисшее мыло.
– Мисс Сидли...
"Прекратить! Прекратить этот шум!"
Бесшумно крадучись, она могла видеть их тени, расплывчатые и нечеткие в рассеянном свете, который просачивался сквозь матовые стекла.
Ее осенила новая мысль.
"Они знали, что я здесь".
Да. Да, они знали. Маленькие сучки знали.
Она
И тут тени изменились. Казалось, они вытянулись, потекли, словно плавящийся воск, приобретая причудливые сгорбленные формы, и мисс Сидли вынуждена была прислониться спиной к фарфоровому умывальнику; сердце у нее бешено колотилось.
А они все хихикали.
Голоса изменились, они больше не принадлежали девочкам, они стали будто бесполыми, бездушными и очень-очень зловредными. Медленный, набухающий звук, подобно нечистотам, затекал в уши, где она стояла.
Глядя на сгорбленные тени, она вдруг истошно завопила. Вопль разрастался, разбухая у нее в голове до градуса полного безумия. Хихиканье, словно смех демонов, последовало за ней во тьму.
Конечно, она не могла рассказать им правду.
Мисс Сидли поняла это сразу, как только открыла глаза и увидела встревоженные лица мистера Ханнинга и миссис Кроссен. Миссис Кроссен совала ей под нос нюхательную соль из аптечки. Ханнинг обернулся и отправил домой двух маленьких девочек, которые с любопытством рассматривали мисс Сидли.
Они обе улыбнулись с видом "ага, а мы знаем секрет" и вышли.
Очень хорошо, она сохранит их секрет. На какое-то время. Она не даст повода считать, что сошла с ума или что у нее преждевременные признаки старческого маразма. Она будет играть в их игру. Пока не разоблачить их зловредность и не вырвет ее с корнем.
– Наверное, я поскользнулась, - спокойно произнесла она, усаживаясь и не обращая внимания на дьявольскую боль в спине.
– В одном месте было мокро.
– Это ужасно, - сказал Ханнинг.
– Просто страшно. Как вы...
– Ваша спина не пострадала, Эмили?
– прервала его миссис Кроссен. Ханнинг с благодарностью взглянул на нее.
– Нет, - ответила мисс Сидли.
– На самом деле падение произвело маленькое ортопедическое чудо. Моей спине уже много лет не было так хорошо.
– Можно вызвать врача, - предложил Ханнинг.
– Не нужно, - холодно улыбнулась она.
– Я вызову такси.
– Не стоит беспокоиться, - произнесла мисс Сидли, направляясь к двери туалета и открывая ее.
– Я всегда езжу автобусом.
Ханнинг вздохнул и посмотрел на миссис Кроссен. Миссис Кроссен молча закатила глаза.
Глава 3
На следующий день мисс Сидли оставила Роберта после уроков. Он не сделал ничего, заслуживающего наказания, поэтому она просто прибегла к ложному обвинению. Угрызений совести она не испытывала: он ведь чудовище, а не маленький мальчик. Она обязана заставить его сознаться в этом.
Спина у нее была в плачевном состоянии. Она поняла, что Роберт знает и ожидает, что это ему поможет. Не выйдет! Это еще одно ее маленькое преимущество. Спина у нее болит постоянно уже двенадцать лет, и уже много раз она испытывала подобное - ну, п о ч т и подобное.