Пустоцвет
Шрифт:
— Машенька, — Надежда Львовна выглянула в коридор и просияла. — Как хорошо, что вы пораньше! У меня почти всё готово, минут сорок еще. Как раз отдохнете, переоденетесь.
С трудом, Мария вспомнила, что хозяйка собиралась приготовить праздничный ужин. По какому поводу?
О, повод-то у нее есть, и совсем не тот, о каком думает Надежда Львовна. Только, это для Маши радость, а как отреагирует пожилая учительница?
Мария прошла к себе, переоделась в домашнее, посидела, положив руки на живот и глупо улыбаясь в стену.
Все переживания,
У неё будет малыш! Господи, спасибо!!!
Врач говорил об опасности для плода, но она будет беречься. Всё сделает, чтобы не потерять новогодний подарок. Конечно, не помешало бы проверить Дмитрия — что там у него со спермой, но Сомов — последний человек, с которым она хотела бы поделиться. Потом, остается вероятность, что отцом является не Дима, а незнакомец. Уж его она, точно, искать не собирается! Тем более что ничего, кроме адреса, о мужчине не знает, но, может быть, он не живет в той квартире, а, как и она, попал туда случайно? Нет, меньше знаешь — крепче спишь! Надо как-то хозяйке сообщить…
А женщина расстаралась — стол покрыла нарядной скатертью, расставила красивые тарелки. Блюда так благоухали, что рот сразу наполнился слюной.
— Надежда Львовна! Как много всего!!!
— Так, есть повод! — женщина выставила фужеры и извлекла из ведерка со льдом бутылку шампанского. — Жалко, нет никого из мужчин, ну да ничего, сами откроем!
— Ой, нет! Я не буду пить! — вскинула руки Маша.
— С чего бы это? Такой повод! Я и сама не любительница спиртного, но такой повод надо обязательно отметить!
— Мне нельзя…
— Маша? Вы заболели? Были у врача? Что он сказал? То-то, я смотрю, вы в последнее время всегда бледная! — всполошилась хозяйка. — У меня есть один ученик, чудесный врач, у него своя клиника, я сейчас же ему позвоню…
— Не надо! Боюсь, я сегодня уже была в его клинике, Виктор Кириллович отвозил.
— Что? Почему мне не позвонили? Маша, что случилось?
— Ничего страшного. Просто, у меня закружилась голова, и Виктор Кириллович настоял на обследовании.
— Просто закружилась голова? Мария, вы что-то недоговариваете. Не тяните резину — четко, прямо, без прикрас — что случилось? Помните, что никогда нельзя опускать руки, потом, один из моих учеников, Миша Весманн, живет в Израиле, он прекрасный врач. А Людочка Штефан — в Германии, тоже отличный доктор, там клиника по самому последнему слову техники и такие профессионалы работают! Мы обязательно вас вылечим!
— Не знаю, как сказать… Я не болею. Я — беременна.
— Маша, — Надежда Львовна всплеснула руками, вскочила, снова села назад. — Господи, как же вы меня напугали! Таким трагическим голосом! Как можно??? Такая радость, а вы сидите, как в воду опущенная?! Конечно, никакого шампанского, мы его на первый годик малыша выпьем! А сейчас — сок. У меня есть банка домашнего, яблочного, это не магазинная химия, исключительно натуральный продукт!
— Вы не сердитесь?
— Маша! На что??? Нет, что промолчали об обмороке и поездке в больницу — сержусь, но сразу все прощаю — такая новость! Вы родителям рассказали?
— Нет еще. Не знаю, как они отреагируют,
— Так — вот сок. Вам надо поесть, а потом идите и звоните маме! Нормально они отреагируют — внук, такая радость! А развод или не развод — совершенно не важно! Вырастим! У меня есть ученик — замечательный врач-педиатр. Кушайте, Мария, кушайте! Вам сейчас надо за двоих питаться.
Женщина хлопотала, наливая, накладывая и с умилением наблюдая, как Маша ест.
— После развода мне квартира досталась, машина и деньги, — поделилась Мария. — Я хочу продать квартиру, и отложить деньги на то время, когда рожу и не смогу работать. Вы разрешите мне пожить у вас, пока я работаю?
— Конечно, живите, сколько хотите! И продажу одобряю. Купите другое жильё, сами выберете — где и какое. Чтобы ваш… осеменитель… адрес не знал, а то не даст жизни. Про ребенка, так понимаю, вы ему рассказывать не собираетесь?
— Малыш только мой! — Маша инстинктивно прикрыла совершенно плоский живот руками. — У него уже есть дочка, будет лучше, если он ничего не узнает. Из вредности может что-нибудь сотворить.
— Рано или поздно узнает.
— Чем позже — тем лучше. Возраст можно подвинуть, сказать, что ребенок родился на месяц или два дальше от возможной даты рождения, если бы он был его отцом. Потом, — Мария набрала воздух в легкие и — как в омут с головой, — я не уверена, что ребенок от Сомова. Дело в том, что в Новогоднюю ночь я наделала глупостей, большую часть которых даже не помню!
— Так, может быть, ничего и не было, если не помните?
— Может быть, — кивнула Маша, мучительно покраснев. — А, может, и было. Я проснулась утром в чужой квартире, в чужой кровати, рядом с чужим мужчиной. И мы оба были обнаженные. Пока мужчина спал, я сбежала.
— Хорошо встретили Новый Год! — качнула головой Надежда Львовна. — Ну и выбросите из головы. Было — быльём поросло. Главное, что сейчас есть. Давайте, чокнемся соком за ваш развод, а потом — за новую жизнь!
Женщины выпили.
Маша положила в рот кусочек мяса и зажмурилась — как же вкусно!
— Я что думаю, — продолжила хозяйка, — сейчас такая аппаратура, такие специалисты, что возраст плода могут до плюс-минус нескольких дней подсчитать. Так что, хотя бы для себя, можно выяснить — кто отец.
— Вряд ли получится, — вздохнула Мария. — Между Дмитрием и… Новым Годом… прошло едва два дня. Такую разницу ни один специалист не разграничит.
— Тогда и думать не о чем! Червячка заморили? Идите, звоните маме, а я пока пирогом займусь. У нас впереди ещё чаепитие!
Маша кивнула и встала, намереваясь пройти в комнату за сотовым, но тут раздался звонок в дверь.
— Кто это, так поздно? — удивилась Надежда Львовна, замерев с чашкой в руке.
— Я открою, — вызвалась Маша, направляясь в прихожую.
— Подождите! Не надо, я сама открою. Вам не надо на сквозняке стоять, а из подъезда так дует! Идите, звоните родителям.
Трель повторилась.
— Иду, иду! Кто там, такой незваный и настолько нетерпеливый?
Решиться на разговор было непросто — что сказать родителям, какими словами объяснить, что она сама не знает, от кого ребенок?