Пустошь

Легкий бриз развевает мои тонкие светлые волосы. Да, сегодня мне захотелось быть именно такой: блондинкой с бледной кожей и блеклыми голубыми глазами. Быть подобной девушкам холодных северных стран, ведь моей душой владеет зимняя стужа.

Потоки ветра играют в салки с сухой травой, запуская плавные волны по полю. Наступающий вечер приходит с первым веянием прохлады, и воздух уже не так горяч, не опаляет горло при каждом вдохе. Вокруг разносится многоголосие трав и редких цветов. Они тихо перешептываются о перипетиях прошедшего дня, пересказывают друг другу новости и слухи, что принесли в нашу пустошь нечастые гости - пчелы и бабочки. Кто-то вспоминает о накануне заглянувших сюда, в столь дикие края, кроте и жабе.

Я люблю слушать этот эльфийский речитатив полевых жителей - тихий шелест, который успокаивает и помогает обрести ускользающую гармонию. Именно в такие моменты моего существования, бесконечного и опустошающего, когда кажется, что земля уходит из-под ног, когда даже при всей своей волшебной силе ощущаешь себя обыкновенной звездной пылью, прихотью сил судьбы швыряемой из угла в угол, я прихожу сюда, в Пустошь Одинокой Луны.

И до сих пор не понять, то ли в насмешку, то ли для того, чтобы милостиво даровать моменты передышки, Повелитель оставил доступным это место. Место, являющееся источником силы для не одного поколения ведьм в моем роду. Место, где я родилась, где познакомилась со своим суженным и впервые познала вкус страсти. И в каком бы из миров, подвластных Эсгригалу, я ни перерождалась, обретя свою память, могу вернуться в эти мертвые земли и быть самой собой.

Погружаю пальцы в серую землю, сухие комочки моментально рассыпаются. Загребаю горсть в ладонь, поднимаю вверх и пересыпаю в другую ладонь, сложенную чашечкой. Ветер подхватывает этот поток серых пылинок и уносит его прочь. За одной горстью следует другая, еще и еще, а я наблюдаю за тем, как струится земляная змейка, все больше погружаясь в свои мрачные мысли.

Сегодня точно в назначенный срок, ровно в восьмой день месяца Гроз, мы снова встретились с Андриганом, и воспоминания тонкими ручейками начинают наполнять свои русла, постепенно превращаясь в мощные реки, овладевая сознанием. Все: с самого дня моего рождения до дня нашего изгнания из Ингиреи - и дальше по потокам времен. Каждый день каждой новой ипостаси, закручиваясь в завитки моментов, выстраивается в четком порядке.

Пыль давно развеялась по ветру, лишь ладони все еще украшает серая пудра, причудливо очертившая пальцы. Играя с песчинками взглядом, вывожу магией свой собственный ажур, пытаясь хоть в этом утвердить свое могущество, раз уж с моей судьбой так легко разделался Повелитель.

В окна моего дома, что примостился на самом краю Пустоши Одинокой Луны, заглядывал раскаленный диск полуденного солнца. Рыжие шары перекати-поля одиноко и лениво колесили по сухой земле, оставляя после себя зависшие облачка серой пыли. Я экспериментировала с новым снадобьем, подчиняющим драконью волю человеческой, когда в воздухе, сверкая огненными искрами и переливаясь тихим звоном, материализовалась птица Плахти - посыльный Эсгригала, Повелителя Ингиреи и ближних Пленей.

Отложив в сторону черпак, смахнув с рукавов приставшие травинки, я обратила свое внимание на Плахти и, не торопясь, зная ее своенравный характер, медленно приблизилась к ней забрать свиток из ярко-ализариновых когтей. На концах ее широких изогнутых крыльев догорали последние огоньки перемещения, длинный клюв был немного приоткрыт, и тонкая трель все еще разносилась по дому.

“Зюкерия Вульсевуя, Вам надлежит явиться в замок династии Прау в два часа пополудни восьмого дня месяца Гроз,” - гласило послание.

Содержание послания ничуть не удивило меня. Еще на прошлой аудиенции его величество прямо сказал мне, что наши со старшем принцем отношения неприемлемы и для наследника уже выбрана невеста. А в случае неповиновения вся ответственность ляжет на мои плечи, не смотря на трехсотлетний контракт правящей династии с ведьмами моей семьи.

Но Андриган отмахнулся от предупреждений отца, для него трон никогда не имел большого значения, а управление Ингиреей не вызывало никого интереса. Для человека, чья кровь так слита с драконьей, он был на удивление не амбициозен. Он всегда желал жить в гармонии с самим собой и окружающим, этому завету и следовал постоянно. Но, как и любой дракон, он был до невероятного вспыльчив и импульсивен, и принципиален. Именно поэтому Андриган не мог так легко согласиться с отцовским выбором вектора его жизненного пути, к которому не лежало его горящее сердце.

Насколько мне известно, в последние месяцы дворец периодически сотрясался от грома их ссор. Несколько раз наследник Ингиреи отказывался от трона, порывался уйти из-под сильного крыла отца, но всегда бывал остановлен даже в малейшей попытке совершить побег. Однажды их спор зашел так далеко, что оба перешли в боевую ипостась. Успокоить их смогла лишь королева, ибо Эсгригал, узнав о нас с Андриганом, тотчас запретил мне всякое общение с его семьей, закрыв глаза на все возможные для него последствия, вплоть до утраты контроля над драконом в себе.

Резкий и отрывистый стук донесся от входной двери, но пришедший не стал дожидаться моего ответа - я услышала, как скрипнули петли. Похоже, Андригану тоже пришла весть от отца.

– Зюкерия!
– его медный сильный голос наполнил пространство всего дома.

Принц остался стоять на пороге, ни сделав ни шагу в глубь гостиной. Замерев у входа в комнату, я смотрела на него. Глаза цвета первой травы сияли гневным ледяным блеском. На узком овале лица не было привычной живой и открытой улыбки, губы будто срослись в тонкую нить, подбородок выдавался вперед, сдерживаемая злость сильнее выделяла острые углы его скул. Волосы цвета красной охры были заплетены в могучую косу, а выбившиеся из нее волоски сверкали подобно искрам на крыльях птицы Плахти после перемещения. Мой взгляд опустился на его руки, стиснутые в кулаки, четкий рельеф напряженных мышц уходил под закатанные до локтей рукава его темно-синей рубахи, ноги словно бы вросли в пол. В снопе лучей дневного светила, проникающих в оставшуюся настежь распахнутой дверь, Андриган представлял собой неподвижную скульптуру.

Нет, он совсем не был воином, как его отец или младшие братья. И строением тела, и привычкой к мечтаниям, отвлеченным размышлениям он пошел в мать, дочь посла какого захолустья на задворках вселенной. Большую часть свободного времени он проводил за изучением магии драконов, практиковал и экспериментировал, чаще всего сам являясь подопытным в своих изысканиях. Но сейчас в нем говорили, нет, кричали инстинкты дракона, главный из которых - защищать свою самку.

– Все будет хорошо, - Андриган притянул меня в свои объятия, как только я оказалась рядом, и его горячее дыхание опалило макушку.
– Чем бы он ни угрожал, что бы ни предложил, не соглашайся ни на что, - его слова прерывались легкими поцелуями в мой лоб, виски.
– Еще лучше - просто молчи. Я знаю, как для тебя это будет сложно и невыносимо, но это лучшая стратегия с отцом. Разреши мне вести с ним диалог, пожалуйста, доверься мне.

Я приподнялась на мысочках и осторожно прикоснулась к его обветренным, слегка влажным губам, вложив в этот краткий поцелуй ответ на его просьбу. Ведь никому и никогда в своей жизни я не доверяла так, как Андригану.

Постепенно, осторожно он преодолел частокол предубеждений и стену отчуждения, что были возведены мною за годы одиночества. Своим ярким внутренним светом и теплотой с изящной легкостью факира сумел осветить, отогреть черную душу злой и холодной ведьмы, вытеснил своим постоянным присутствием пустоту, долгие годы печатью лежавшую на моей жизни. Только для Андригана я отпускала свой защитный кокон заклинаний, полностью отдавая себя под защиту моего огненного дракона.