Пустота
Шрифт:
– Значит, ты больше любишь собак, чем кошек?
Грейсон некоторое время блуждал взглядом по моему лицу, от чего я немного смутилась, и он это заметил. Улыбнулся, еще больше вгоняя меня в краску, и ответил:
– В Луисвиле одно время было много диких котов, но никто и не думал тащить их в дом. Мои родители тоже больше предпочитали собак, но семь лет назад к моему дому прибился огромный кот с дымчато-серой шерстью. Думаю, на тот момент ему уже было лет пять. Я прозвал его Мордой, потому что… В общем, морда у него была крайне наглая и разбойничья. Первое время я пытался отогнать его подальше, но эта скотина неизменно возвращалась,
– И что же? – улыбнулась я.
– Этот гад терпеть не мог запах спирта! Стоило мне вернуться из паба, как эта тварюга набрасывалась на мои ноги. Клянусь, он готов был разорвать в клочья любого, кто выпивал хоть стопку.
– Как жаль, что его не стало!
– Ага… Из-за его жестокости я стал вести трезвый образ жизни и даже пристрастился к чтению, – проворчал Грей, но я все равно видела, что крепыш и правда привязался к своему коту и до сих пор не свыкся с тем, что питомца больше нет. – Клянусь тебе, Кэт, это был сам дьявол в кошачьем обличье! И почему-то он выбрал мой дом, чтобы вершить свои зверства.
Я не выдержала и расхохоталась. Грей некоторое время с удовольствием наблюдал за мной, а потом тоже рассмеялся в голос.
– Но, возвращаясь к твоему вопросу о семействе кошачьих, – нарочито задумчиво протянул он, встав так, что наши руки соприкоснулись, – могу сказать, что от такой кошечки, как ты, Кэт, я бы ни за что не отказался.
Он подмигнул мне, дольше, чем принято, задержав взгляд на моих губах. Моя решимость не сближаться с Греем трещала по швам.
Как-то так выходило, что в настоящее время ближе него у меня никого не было.
А поздно вечером мы улеглись на диван и некоторое время молчали. Не знаю, как Грей, а я настолько остро чувствовала его близость и жар тела, что стало не по себе. Он действительно будто излучал тепло, а его кожа пахла чуть горьковатыми травами и лесом после дождя. Отчего-то этот аромат сбивал с толку. Сложно объяснить, почему, но я совсем не боялась его. Он был хорошим человеком и совершенно точно не причинил бы мне вреда. У него уже было столько возможностей украсть мои драгоценности и сделать со мной все, что в голову придет, но Грей ни разу не позволил мне усомниться в его честности.
– Кэт, – позвал Левандовски, повернувшись на бок, чтобы иметь возможность меня рассматривать. – Расскажи о своей семье. Сколько лет прошло с тех пор, как ты не видела родителей?
– Десять, – вполголоса ответила я. – Они вынуждены были уехать в Мейплз из-за моей сестры Джулии. Ее зрение стремительно ухудшалось, нужно было что-то делать, чтобы она совсем не ослепла. И вроде бы ей удалось помочь. Мы с бабушкой несколько раз получали письма от родителей.
– Тогда еще летал старенький вертолет, – кивнул Грейсон. – Ящик с письмами сбрасывали над Луисвилем, после чего их доставляли в Ньюпорт, Касл и Аллентаун – ближайшие городки. Но потом, насколько я знаю, техника сломалась окончательно, починить не удалось и почтовое сообщение прекратилось.
– Верно. Последний раз письмо пришло пять лет назад… Родители хотели, чтобы мы с ба приехали к ним. Но в те годы это было невозможно, войны в Йеллоустоуне не прекращались. И вот, когда бабушки не стало, я решила, что пора наконец найти семью. Хотя бы попытаться.
– Кис… Ты должна понимать, что прошло слишком много времени, – подал голос Грейсон. – Кто знает, где твои родные сейчас? А вдруг они больше не живут в Мейплз?
– Я понимаю, но мне все равно нечего делать в Ньюпорте! Мэр меня убьет… Я не могу туда вернуться и не хочу.
– Но в Луисвиле тебе ничего не грозит…
– Грей, как ты не понимаешь? Мэр послал своих людей и сюда! И наверняка в соседние городки тоже. Мне нужно убраться из Луисвиля как можно дальше. Я лучше буду жить в Мейплз, чем в местах, подобных Ньюпорту с такими же мерзкими мэрами.
– Не кипятись, кис, – вздохнул крепыш.
– Давай лучше спать, – пробормотала я.
Но Грей продолжал разглядывать мое лицо, и я тоже так и не закрыла глаза. Не знаю, как это случилось, но что-то мгновенно изменилось. Казалось, даже воздух вдруг стал другим. Грейсон наклонился ко мне, а я откуда-то знала, что он хотел сделать. И решила… не сопротивляться. Малодушно позволила себе кое-что проверить.
«Всего пару секунд… Это ведь ничего не будет значить…»
Грейсон коснулся губами моих губ. Неспешно, будто смакуя.
«Еще», – мысленно взмолилась я и чуть приоткрыла губы.
Наши языки сплелись в более жаркой ласке. Грей едва слышно простонал, и я тут же отстранилась, зажмурившись.
Плохо. Очень плохо.
Мне понравилось. Да так, что даже пальцы до сих пор подрагивали.
– Нет, Грей. Хватит, – прошептала я, уворачиваясь от очередного поцелуя.
– Кэт… Черт. Почему??
Его голос звучал сдавленно и не скрывал отчаяния. Будто я нарочно устроила ему персональную пытку.
На самом деле я и сама здорово мучилась. Но как объяснить ему все это? Как сказать о том, что я с каждым днем привязываюсь к нему все больше? Что, возможно, была бы не против остаться с ним… Но это тоже страшило меня. Вдруг ничего не получится? Что, если мы поругаемся, и я потеряю и Грея, и возможность воссоединиться с семьей? Да и как я могу остаться, зная его всего лишь несколько дней? Это слишком эксцентрично даже для меня! Да, Грей хороший, но этого недостаточно для того, чтобы менять свои планы на жизнь.
– Я не хочу все усложнять, – наконец пробормотала я. – Поверь, это не нужно ни тебе, ни мне.
– Я сам решу, что мне нужно.
– Отвести меня в Мейплз, – грубовато ответила я и отвернулась к стене. – Вот и все, Грейсон.
Закрыла глаза, пытаясь унять дикое сердцебиение. Левандовски некоторое время лежал неподвижно, а потом неожиданно шепнул:
– Ты еще слишком маленькая, Кэт. И не можешь… не можешь разобраться со своими чувствами.
Как один поцелуй смог все изменить? Еще вчера вечером мы смеялись и дурачились, когда гуляли по лесу с тройкой псов, болтали обо всем на свете, а утром избегаем взглядов друг друга, обмениваемся односложными фразами и тяготимся близостью…