Пустой мир. Кровь и честь
Шрифт:
Наемники же таким же высоким боевым духом не отличались, первоначальные огневые контакты с ними так же характеризовались жестокостью и большими потерями с обеих сторон, все-таки сражаться они умели, но при этом не видели никакого смысла умирать за своего нанимателя. После первых неудачных контратак среди наемников было замечено бегство и дезертирство, как поодиночке, так и целыми группами, покидавшие все равно бессмысленные бои. Многие просто бросали оружие и сдавались, клянясь, что не собирались делать ничего плохого. С появлением первых отчетов о взятых в плен наемниках Эдвард хотел сначала отдать приказ об уничтожении всех солдат противника, без какой-либо разницы, сдавались ли они или нет, но все же передумал. Пленники
Сдача в плен солдат противника допускалась, в том числе и тяжелораненных, медицинские отсеки вскоре будут забиты битком, судя по поступающим сообщениям, но обратный путь до Аверии был коротким, да и санитарные бригады были готовы к подобному, уже сейчас обустраивая в коридорах дополнительные койки, раскладывая скатки, медицинскую аппаратуру и препараты. Страшно представить, что все это может пригодиться, но Эдвард, уже участвовавший в подобных компаниях, знал, что когда челноки будут подниматься обратно, груженные ранеными и уставшими бойцами, то даже всех этих приготовлений окажется недостаточно.
Порт внизу горел. Сломленные, прижатые к стенки и лишенные поддержки, войска Вассария все еще сопротивлялись, цепляясь за последнюю отчаянную и лишенную всякой опоры надежду. Наверное, Эдвард бы и сам так себя вел, окажись в подобной ситуации, сражаясь до последнего патрона в отчаянном желании перебить как можно больше врагов, прежде чем доберутся до него самого, но сейчас находился на другой стороне, методично и хладнокровно уничтожая другим скопления вражеский войск, опорные точки и огневые позиции. Туда, куда войскам не получалось пробиться сразу, направлялись штурмовики, пушечным огнем и бомбовыми ударами подавляя последнее сопротивление, оставляя после себя лишь обгорелые руины, а идущие следом десантные отряды добивали тех, кто еще подавал признаки жизни.
При этом же старались избегать ненужных потерь и среди мирного населения, оставляя эвакуационные пути открытыми. Через бреши в охваченных боями кварталах уходили рабочие верфей, их семьи, многочисленные служащие, простые обыватели, зашедшие на портовые улицы с желанием пропустить пару кружек в местном кабаке, и многие другие, о ком нельзя даже точно сказать, что именно делали здесь. Через эти же пути уходила и часть дезертиров, на ходу срывавшая с себя форму и бросавшая одежду. Некоторых ловили патрули, расстреливая на месте, другого отношения к людям, изменившим воинской клятве, и быть не должно, других выдавали сами беженцы, боявшиеся, что репрессии могут применить и к ним, но кое-то все же проскальзывал, уходя от боя. Опасности в них уже никакой не было, от своего бывшего сюзерена будут скрываться едва ли не тщательнее, чем от Эдварда, поскольку их осудят и расстреляют за дезертирство, ни о чем не спрашивая. Пусть уж лучше доживают остаток своих дней на Самрии, в тишине и позоре.
Эдвард сильно рисковал, ведь приходилось распылять силы, зачищая квартал за кварталом, дом за домом, в то время как совсем рядом стояла хорошо вооруженная и оснащенная армия Самрийского анклава, а из открытого пространства в любой момент могло подойти вызванное подкрепление Вассария. Де Кастери, стоявший рядом, выглядел гораздо спокойнее, докладывая о происходящем и указывая на возможные варианты развития событий. Адмирал больше напоминал игрока в покер, держащего в руках выигрышную комбинацию и дожидающегося финала.
– Господин! К нам приближается одиночный корабль. Не вооружен, посылает запрос на стыковку, – доложил один
– Кто это? – Эдвард обернулся на голос, оторвавшись от голографического стола и бросив взгляд на один из основных обзорных экранов, куда уже выводилось изображение небольшого пассажирского транспорта, медленно приближающегося к нависшей над портом эскадре. Корабельные орудия уже взяли его на прицел, но даже по первоначальному сканированию ясно, что никакой угрозы это небольшое пассажирское судно представлять не может, во всяком случае, до того момента, пока не пристыкуется. Ведь внутри может оказаться все, что угодно, от отряда берсеркеров до бомбы планетарной мощности, способной испепелить линкор от носа до кормы.
– Есть запрос на видеосвязь, – повернулся связист, – Разрешите подключение?
– Включите только голосовой канал, – велел Эдвард, – никакого видео. А так разрешите связь, посмотрим, кто же с нами хочет поговорить… – хотя он был практически уверен, что это самрийцы. Отцы вольного порта вряд ли станут так просто наблюдать за всем происходящим, когда война ведется буквально у них дома, грозя в любой момент обрушиться и на жилые кварталы.
– Говорит представитель правительства анклава Самрии Удтар Ди’Отри, – сразу же ожил динамик, когда связист щелкнул переключателем, – Повторяю, говорит представитель анклава Самрии! Мы требуем выхода на связь с командующим эскадрой, совершившей нападение на наши верфи и на находившиеся там корабли! Немедленно ответьте, иначе мы будем вынуждены принимать меры!
– Мы можем сбить его прямо сейчас, – сказал Де Кастери, глядя на Эдварда, все еще стоявшего молча и выслушивающего попытки выйти на связь посла Самрии, – одного залпа хватит…
– И втянуться в бой с кораблями анклава? – усмехнулся Эдвард, – после только что пережитого боя? Нет, на это нас не хватит. Не с такими силами, – он кивнул связисту, чтобы включил двухсторонний канал, и спокойным тоном ответил, – с вами говорит командующий эскадрой. Я готов выслушать ваши предложения, если, конечно, вам вообще есть, что предложить.
– Мы требуем допустить нас на борт и немедленно прекратить эскалацию конфликта на территории Самрийского порта! – ответил посол, чем несколько удивил Эдварда, не ожидавшего подобного резкого тона, как и того, что не было никаких попыток угроз, только прямая констатация своих требований. Возможно, они действительно не представляют, с кем сейчас разговаривают, и значит, что долгие часы, потраченные на маскировку кораблей, не прошли даром, принеся результаты.
– Как скажете, готовьтесь к стыковке, – усмехнулся Эдвард и отключил связь, не дав послу сказать больше ни одного слова. Заметив удивленное лицо Де Кастери, пожал плечами, – пусть знают точно, с кем могут вступить в конфликт, если в открытую выступят на стороне этого недоделанного кандидата на престол, – он скривил презрительную усмешку. Такой король Рейнсвальду не нужен, что боится идти в открытую и действует исподтишка, чужими руками, сам оставаясь в относительной безопасности и непричастности к собственным делам. Необходимо уметь брать ответственность, чтобы в тебе признали настоящего короля, а не ряженую куклу, посаженную на трон.
– Как скажете, – кивнул Де Кастери, следом приказав рулевому перейти в дрейф и подготовить стыковочный шлюз. Одновременно были подготовлены и абордажные команды, на тот случай, если дипломатическая миссия все же окажется ловушкой. Как и в любом другом случае, тристанский барон решил перестраховаться, несмотря на то, что сам не верил в подобный вариант развития событий. У самрийцев достаточно кораблей, чтобы одолеть их в честном бою, нежели чем рисковать подобным образом, а у остатков еще верных Вассарию сил на подобную операцию уже не хватит.