Пустой мир. Сестры
Шрифт:
— Обмыть? — Рейвен немного расслабилась, почувствовав облегчение от того, что наемница не собиралась продавать ее Горлодеру. Не до конца понимая причины поведения своей спасительницы, Рейвен знала, что Волчок сейчас была здесь единственным знакомым ей человеком. И лишаться даже столь ненадежной поддержки в абсолютно чужом месте, без средств к существованию и возможности хоть где-то и за что-то зацепиться, очень не хотелось.
— Ага, — кивнула Волчок, — Знаю я одно местечко, но это в самом конце, а сейчас пошли… Тут недалеко.
Теперь Рейвен могла оценить этот городок самостоятельно, следуя за наемницей по узким и шумным улочкам, петлявшим между хаотическими нагромождениями хибар
Волчок практически сразу же натянула на лицо маску противогаза, а Рейвен протянула респиратор с большими противопылевыми очками, уже захватанными и поцарапанными. Дышать сразу стало тяжелее, уже поношенный забившийся фильтр с трудом пропускал сквозь себя воздух, но Рейвен понимала, что без него слишком велик шанс заработать заражение легких в местной атмосфере, к которой с трудом привыкали даже родившиеся здесь аборигены.
— Ничего, потерпи, в оружейке нормальный противогаз подберем, — пообещала Волчок, прогудев сквозь фильтр, глядя, как попутчица натягивает капюшон как можно ниже. — Только все по порядку.
Никакой полноценной больницы или места, где можно получить профессиональную помощь, здесь не было и в помине — их просто никто не хотел содержать за собственные деньги, но нередко частные практики открывали отдельные активисты, решившие заработать денег. К одному из таких и направлялась Волчок. Внешне эта хибара от всех остальных ничем не отличалась: еще один втиснутый между старых развалин домик, собранный чуть ли не из подручного мусора, но Рейвен уже успела заметить, что здесь все может оказаться далеко не таким, каким кажется с первого взгляда. Внешне единственной отличительной чертой от всего остального нагромождения хижин, грязи и развалин, был лишь красный круг на белом фоне, довольно грубо намалеванный на двери и обозначавший медицинскую помощь, но внутри домик казался совсем заброшенным. Старая деревянная мебель, переломанная и перевернутая, валялась среди куч хлама и какого-то тряпья, облепленного паутиной, так что возникало впечатление, будто здесь уже очень давно никто не появлялся. Волчок, не обратив на это никакого внимания, ногой подцепила едва заметную петлю в полу и активировала механизм открытия двери, за которой сразу начиналась круто уходящая вниз лестница из бетонных ступенек, ярко освещенных вкрученными в потолок лампами накаливания.
— У вас все здесь стараются под землю спрятаться, что ли? — поинтересовалась Рейвен, спускаясь вслед за наемницей и хватаясь руками за стенки, чтобы случайно не поскользнуться и упасть, — Даже сразу и не найдешь, если захочешь…
— Слушай, я не знаю, как в городе, но здесь, да и вообще в пустошах, если что-то можно стащить, то это обязательно стащат, вне зависимости от того, насколько и кому это нужно, — пожала плечами Волчок, — А медицинское оборудование очень дорогое. Любого врача моментально обнесут даже те, кого он еще вчера на операционном столе штопал, так что все надо прятать и строго охранять. И то не факт, что после этого к тебе не заявятся пара головорезов со стволами наперевес и не потребуют вывернуть карманы…
— Врукс! Чтоб тебя черви сожрали! Открывай, я не собираюсь здесь торчать! И не заставляй меня вскрывать твою дверь самостоятельно! Открывай! Кому говорят!
Рейвен решила не вмешиваться, пока Волчок молотила в дверь, грохоча так, что слышать должен был весь район, одновременно призывая владельца натянуть штаны и наконец-то выбраться из отхожего места. Продолжалась эта какофония не меньше двух минут, пока наконец-то с другой стороны не раздался звук отпираемых засовов.
— Да сейчас я открою! Не ори только! — ответили с той стороны дрожащим голосом, — Вот уже сейчас… сейчас…
Волчок рванула дверь на себя, услышав звук последнего отпираемого запора, так что владелец только испуганно охнул и отшатнулся. Им оказался бледный, тонкий и уже довольно немолодой человек с грязными длинными волосами и всклокоченной бородой, пучками торчащей в разные стороны. Одетый в грязный серый свитер, на который пролили, кажется, все, что только возможно, и сверху еще некогда белый халат с рваным подолом, он производил впечатление не самого лучшего врача. На родине Рейвен такому человеку ни за что бы не дали лицензию медицинского работника, но в Тортуке такими вещами, похоже, не заморачивались.
— Давно не заглядывала! — торопливо приветствовал буйную посетительницу Врукс, растянувшись в довольной улыбке, — Я уж начал беспокоиться, не случилось ли чего… О, смотрю, ты и компанию привела! Приветствую вас, — он выглянул из-иза плеча наемницы и попытался изобразить что-то вроде поклона, — Разрешите представиться, Враксимилан Харионнес, квалифицированный врач высшей категории…
— Ты когда все-таки камеру новую поставишь? — оборвала его Волчок, заходя внутрь. — Сколько раз тебе говорила, чтобы поменял, но все равно каждый раз приходится долбить тебе в дверь до потери пульса. И вообще, нечего тут раскланиваться, мы строго по делу… Кстати, это Рейвен, ее подстрелили недавно, я первую помощь оказала, но ты знаешь…
— Первую помощь? Ты? — Врукс даже за сердце схватился. — Все понятно, дальше можешь не объяснять. Рейвен, пройдемте в кабинет, вас необходимо срочно осмотреть. И…
— Я плачу, — кивнула головой Волчок, вытащив из кармана небольшой мешочек, звякнувший патронами, и бросила врачу. Тот довольно ловко схватил его. — Как всегда, если что-то будет сверху, потом допишешь. Мое слово ты знаешь…
— Не знай я твоего слова, с тобой бы не работал, — кивнул Врукс, убирая мешочек себе в карман и снова повернувшись к Рейвен, — Следуйте, пожалуйста, за мной. Посмотрим, что же все-таки с вами такое приключилось.
У Врукса в подвале оказался целый медицинский стационар со смотровой, лабораторией, операционными и несколькими палатами интенсивки. Пара мест была даже занята забинтованными и подключенными к медицинской аппаратуре пациентами, но только вот к чистоте в палатах Врукс, видимо, относился точно так же, как и к собственной одежде. На полу, забрызганном подсохшей кровью, валялись обрывки одежды, окровавленные бинты и даже сплюснутые при попадании пули, которые, вытащив из тела, вероятно, просто бросали куда попало. Единственная ширма в одной из операционных была вся в кое-как замытых бурых пятнах и порвана, в прорехи Рейвен даже разглядела что-то рассеченное и окровавленное, но что именно, понять не успела, Врукс прошел мимо, уводя ее в другую операционную.