Пустой Трон
Шрифт:
– Она так повзрослела, - тепло заметила Этельфлед.
– Да.
– Не то что моя дочь, - вздохнула она, а голос ее стал тише.
– Мне нравится Эльфвинн.
– У нее в голове одни опилки, - пренебрежительно заявила она.
– Но пора найти Стиорре мужа.
– Я знаю.
Она помедлила, оглядывая освещенный лучинами зал.
– Жена Этельхельма умирает.
– Он мне говорил.
– Может, уже умерла. Этельхельм сказал, что священники уже свершили над ней последние обряды.
– Бедняжка, - почтительно отозвался я.
– Я долго с ним беседовала до того, как
– Ты этому веришь?
– Я верю в то, что мы должны охранять мальчишку, - едко ответила она. Она взглянула на Этельстана, сидящего вместе со своей сестрой-близняшкой за одним из дальних столов. Его королевское происхождение означало, что он должен есть за главным столом, но я избавил его от разговоров со священниками Этельфлед.
– Я верю в то, что мой брат не хотел причинить мальчику никакого вреда, - продолжала она, - и он настаивает, что не должно возникнуть вражды между Мерсией и Уэссексом.
– Ее и не будет, если только Этельхельм снова не начнет мутить воду.
– Он переоценил свои силы, - сказала она, - и ему это известно. Он извинился передо мной, и весьма любезно. Но он амбициозен, так что, может, новая жена его отвлечет? Та женщина, о которой я подумываю, уж точно займет всё его время.
Сначала я не понял, о чём она.
– Ты?
– спросил я изумленно.
– Ты подумываешь выйти замуж за Этельхельма?
– Нет, - ответила она, - не я.
– Тогда кто же?
Она мгновение поколебалась, а потом посмотрела на меня с вызовом.
– Стиорра.
– Стиорра!
– воскликнул я слишком громко, и моя дочь обернулась и бросила на меня взгляд. Я покачал головой, и она снова вернулась к своему спору с отцом Фраомаром.
– Стиорра!
– повторил я, но на сей раз тише.
– Она во внучки ему годится!
– Мужчины частенько женятся на юных девах, - язвительно произнесла Этельфлед. Она взглянула на Эдит, сидящую за дальним столом с Финаном и моим сыном. Этельфлед не обрадовалась, обнаружив сестру Эрдвульфа в Честере, но я с жаром настаивал на ее присутствии, заявив, что обязан ей своим выздоровлением.
– А кто ж еще?
– резко спросила Этельфлед, и я проигнорировал этот вопрос, как и Этельфлед с тех пор игнорировала Эдит.
– А Этельхельм вполне здоров, - продолжала она, - и богат. Он достойный человек.
– Который пытался тебя убить.
– То был Эрдвульф, - возразила она, - который неправильно истолковал желания Этельхельма.
– Он бы убил тебя, убил бы Этельстана и любого, кто встал бы на пути его внука.
Она вздохнула.
– Мой брат нуждается в Этельхельме, - сказала она.
– Он слишком могущественен, чтобы не обращать на него внимания и слишком полезен. И Уэссекс тоже нуждается в Этельхельме, как и Мерсия.
– Ты хочешь сказать, что Уэссексом правит Этельхельм?
Она пожала плечами, не желая этого признавать.
– Я говорю, что Этельхелм - достойный муж, у него есть свои амбиции, это верно, но он приносит пользу. Нам нужна его поддержка.
– И ты считаешь, что пожертвовав Стиоррой и уложив ее в постель Этельхельма, ты получишь эту поддержку?
Она вздрогнула от моего тона.
– Я думаю, что твоей дочери пора выйти замуж, а лорд Этельхельм ее обожает.
– В смысле, хочет ее завалить, - прорычал я. Я взглянул на дочь, которая кивала головой, слушая отца Фраомара. Она выглядела серьезной и прекрасной.
– Значит, она станет жертвенной коровой ради мира между Мерсией и Уэссексом?
– спросил я. Жертвенной коровой называли женщину, что выходила замуж за врага, чтобы скрепить договор.
– Поразмысли над этим, - поспешно сказала Этельфлед.
– Овдовев, она унаследует больше земель, чем ты можешь мечтать, больше воинов, чем ты можешь надеяться собрать, и больше денег, чем во всей казне Эдуарда, - она сделала паузу, но я молчал.
– И всё это станет нашим, - добавила они тихо.
– Не Уэссекс поглотит Мерсию, а мы поглотим Уэссекс.
В христианском писании есть история про человека, которого привели на вершину холма и предложили весь мир. Нынче я уже плохо помню это сказание, лишь то, что этот придурок спустился с холма, и во время этого праздника я чувствовал себя тем самым придурком.
– Почему бы не выдать за Этельхельма Эльфвинн?
– спросил я.
– Моя дочь недостаточно умна, - ответила Этельфлед, - не то что Стиорра. А чтобы управлять Этельхельмом, нужна умная женщина.
– Тогда как ты поступишь с Эльфвинн?
– Выдам за кого-нибудь замуж. Может, за Меревала? Не знаю. Я разочарована в ней.
Стиорра. Я взглянул на нее. Она и впрямь была умна и красива, и мне нужно было найти ей мужа, так почему бы не самого богатого человека в Уэссексе?
– Я подумаю над этим, - обещал я и вспомнил о старом пророчестве, которое гласило, что моя дочь станет матерью королей.
Так оно и оказалось.
На заре слабый туман на Мерзе прорезали темные очертания двадцати шести драккаров, что медленно шли на веслах, чтобы перебраться через волны прилива. Люди Сигтрюгра сдержали слово. Корабли были готовы поднять паруса, а Брунанбург снова оказался в наших руках. На берегу остались только Сварт и еще шестеро норвежцев, охранявшие Эрдвульфа и трех его воинов. Я хотел, чтобы в день поражения Сигтрюгра Эрдвульфа отдали мне, но он слишком быстро сбежал, хотя добрался лишь до датских домов в Вирхеалуме, где его нашли люди Сигтрюгра. Теперь он ожидал нашего прибытия.
Я взял Финана, сына и двадцать воинов, а Этельфлед сопровождала еще дюжина. Я настоял, чтобы Этельстан отправился со мной в Брунанбург, а моя дочь также желала посмотреть, как отплывают норвежцы, и потому вместе со своей служанкой Геллой поехала с нами.
– Зачем брать с собой служанку?
– спросил я ее.
– А почему бы нет? Там ведь нет никакой опасности?
– Никакой, - согласился я. Я верил, что Сигтрюгр сдержит обещание, и между нашими людьми не завяжется драка. Так оно и случилось. Мы встретили Сварта и его воинов неподалеку от строящегося бурга, где Сигтрюгр оставил взятую взаймы лошадь. Сварт отдал ему меч, а Сигтрюгр взглянул на меня, словно спрашивая разрешения его забрать. Я кивнул. Он вытащил клинок из ножен и поцеловал сталь.