Пустячок с десятью нулями
Шрифт:
— А кто был инициатором?
— Валерий. Он иногда любил в земле покопаться, — вздохнула Герасименко и всхлипнула. — Бывало, столько напланирует, что даже и не знает, с чего начать! Он вообще по натуре своей любил все переделывать, улучшать.
Вдова достала носовой платок и утерла набежавшую слезу.
— А почему же хозяева так недорого за нее запросили? — поинтересовалась я, дождавшись, пока Вероника успокоится.
Меня теперь интересовало все, что касалось прошлогоднего приобретения Герасименко.
— Не знаю. Вероятно, деньги были очень нужны. Вообще-то
— А что она за женщина?
— Женщина как женщина… Ничего особенного, — пожала плечами Герасименко. — Немолодая уже, лет под пятьдесят. Да мы с ней особо тесно не знакомились. Общались только по случаю приобретения этой самой дачи, и не более того.
«Еще одна вдова и тоже бывшая хозяйка тех самых соток. Интересное совпадение», — отметила про себя я.
— А как вы с ней познакомились? Кто-нибудь подсказал, свел?
— Нет, по газетным объявлениям нашли. Совершенно случайно. Никто нам ее не рекомендовал.
— Я думаю, что мне не помешало бы с ней встретиться, — задумчиво произнесла я. — Вы не помните, где она живет?
— Ну разумеется, у меня есть адрес, — сказала Вероника и поднялась со стула. — Вы подождите, я сейчас посмотрю.
Хозяйка квартиры удалилась в другую комнату и через минуту явилась вновь.
— Вот, улица Горная, дом шестьдесят четыре. Безбородина Галина Григорьевна.
— А квартира? — уточнила я.
— Квартира? — удивленно переспросила Герасименко. — Так это же частный дом. Она одна в нем живет.
— А вы не помните, она не говорила, как умер ее муж?
— Нет, об этом мы не беседовали, — призналась Вероника.
У нее было такое лицо, будто она чего-то побаивалась. Но это был не обычный страх, в прямом смысле слова, а скорее опасение, как бы случайно не раскрылась некая личная тайна, принеся тем самым на голову вдовы новых неприятностей, пусть и не столь серьезных.
— Ей уже лет под пятьдесят. А мужу, я думаю, и того больше. Может быть, сам собой отошел? Своей смертью? — сделала предположение Вероника.
Но предположения меня не волновали, мне нужны были факты. Достоверные факты.
— Простите, Вероника, а вы чем занимаетесь? — поинтересовалась я участливо, чтобы чуть-чуть скрасить чересчур практичный тон разговора.
— Я работаю в банке. Зарабатываю на хлеб насущный, имея дело с деньгами, — продолжила Герасименко. — Не такими уж, может, и большими, но и не маленькими. Только, к сожалению, с чужими. Хотя, знаете, я могла бы и не работать. Валерий иногда даже высказывал по этому поводу некоторое недовольство. Особенно последние годы. Только сидеть дома — это не по мне.
— Ну, в этом мы с вами схожи, — усмехнулась я.
— Правда, сейчас я в отпуске. Хотела у матери погостить, а потом, может, еще куда съездить. Да вот не получилось, — сказала Вероника и снова полезла за носовым платком.
Потом она вдруг слегка повеселела и предложила:
— А хотите чаю?
— Нет, извините, но, по правде говоря, мне уже пора. Тоже нужно зарабатывать на хлеб насущный, — объяснила ей я.
Я внезапно почувствовала, что разговор со вдовой Герасименко меня раздражает. Что-то было в Веронике не то… Что мешало мне хотеть установить с ней тесные дружеские отношения. Но что именно? Я и сама не могла бы на этот вопрос дать какой-либо более-менее вразумительный ответ. Я просто оставила свою визитную карточку и распрощалась.
Мои поиски получили новое направление.
«Нет, явно за этой дачей что-то кроется, — размышляла я. — И такое ощущение, что Вероника не прочь найти убийцу мужа, но когда разговор заходит об этом ее прошлогоднем приобретении, то будто боится ненароком проболтаться. Что еще она может так осторожно скрывать?»
Ведя машину по улицам города, я хмурилась и думала, что если Вероника что-то скрывает и не хочет говорить, то, по-видимому, так и не скажет. Хотя какие-нибудь экстраординарные события и смогут ее разговорить. В таком случае, как говорится, милости просим. В конце концов, на тот случай, если вдову начнут мучить приступы откровения или она вспомнит что-то невзначай, я оставила ей свои координаты. Кто может знать, как все обернется? Женщины, как ветер — натуры переменчивые. Это я знала по себе, однако пыталась, в соответствии со своей все же практичной и реалистичной натурой, это корректировать.
А если следовать логике, то на очереди у меня должно быть сейчас знакомство с Галиной Григорьевной Безбородиной. Только перед встречей с ней я решила заехать домой и немного перекусить.
Следующий этап расследования начался с чашки кофе. В процессе его приготовления я решила внезапно погадать на кофейной гуще на предмет того, что меня ждет в ближайшем будущем. Да так увлеклась этой идеей, что совсем забыла, что кофе-то у меня растворимый. Бывают же такие казусы! Не каждый день, но случаются. Даже у частного детектива Татьяны Ивановой.
Дом на запыленной тихой Горной улице оказался довольно симпатичным. Просторный, добротно и крепко выстроенный, он стоял под ветвями деревьев, обшитый досками, выкрашенными темно-зеленой краской. Почти вся улица была застроена одноэтажными частными домами на много кварталов. Движения автомашин здесь почти что не наблюдалось. Зато время от времени проносились на большой скорости разрисованные рекламой трамваи, оглашая окрестности бесцеремонным грохотом. Дома стояли так близко друг от друга, что им приходилось образовывать между собой общие дворы.
Я повернула ручку железной защелки и вошла в дверь в невысоком, потемневшем от времени деревянном заборе. Я поднялась на крылечко в две-три ступени и постучала.
Было тихо. Только легкий ветерок шумел листвой многочисленных деревьев. И более ничего. Никакого другого шума не наблюдалось, в том числе и за дверью. Я попробовала постучать снова.
— Вам кого?
Я вздрогнула, ибо голос раздался у меня за спиной, совершенно неожиданно, не с той стороны, что я ожидала. Я тут же оглянулась: