Пустячок с десятью нулями
Шрифт:
— Девушка, вы целы? С вами все в порядке? — заботливо поинтересовался тем временем у меня кто-то из прохожих.
— Да-да, спасибо. Все нормально, — ответила я, еще не оправившись от эмоционального шока и пребывая как бы в полусне.
А вокруг «Жигулей» уже начала собираться толпа, облепляя место происшествия подобно пчелиному рою.
— Вызовите кто-нибудь «Скорую»!
— Да какую «Скорую»?!
— Может, еще живой?
— В милицию, в милицию надо позвонить. Вон из магазина пусть позвонят — вызовут!
Толпа
Я протиснулась поближе. «Жигули» напоминали помятую жестянку из-под чая или рыбных консервов. Я без особого труда узнала водителя с разбитым в кровь лицом. Это был приятель лысого бандита, с которым я уже имела весьма неприятную встречу в лифте «полосатого» дома.
«Вот и докатался. Пристегиваться надо, идиот», — мысленно съязвила я.
И тут же осознала, что как ни крути, а на меня теперь официально открыт сезон охоты. Ведь третий день подряд что-нибудь да не слава богу. Конечно, бог любит троицу, но в данном случае счет неограничен.
Я решила, что не стоит здесь больше задерживаться и, пусть бояться особо нечего, лучше все же до поры до времени попрощаться с родными и близкими местами разыскиваемого человека. И теперь, прежде чем решаться на следующий шаг, надо хорошенько подумать и все взвесить по возможности наиболее тщательным образом.
Глава 7
Время приближалось к обеду. Световой день честно прошагал уже первую свою половину. Нужно было отправляться на встречу с Папазяном, который любезно обещал предоставить мне информацию на человека с золотыми руками, окончившего свою жизнь в казенном доме. Я очень надеялась выведать какие-либо полезные подробности, которые помогли бы понять причину случившегося. Почему и за что убили Герасименко, а теперь еще пытаются убить и меня. А что это обстоит именно так, сомневаться не приходилось. По всему было видно, что пора предупреждений и запугиваний уже прошла и настало время более решительных действий. Но, как видно, кроме меня, никто с поставленной задачей не справится, даже целая бригада сыщиков, отрабатывающих свою зарплату на службе у государства.
И я, окрыленная жаждой знаний, двинулась к месту проживания коллеги. Да, пожалуй, я его определяла сейчас именно так. Только я занимаюсь этим не ради чинов и наград, а по призванию. Ну а он — потому что выбрал такую профессию.
Папазян встретил меня приветливо. Он явно находился в хорошем настроении.
— Ну проходи, проходи. Ждали, — несколько снисходительно произнес он. — Рад тебя видеть.
«Еще бы не ждали! — усмехнулась я про себя. — Без меня премия-то может и накрыться!»
— Что такой сияющий? — полюбопытствовала я вслух и не удержалась, чтобы не поязвить: — Ждешь очередного звания или прибавку к жалованью?
— День с утра задался, вот и весь секрет, — поделился Гарик причиной своего довольного вида.
— Да, погода хоть куда, — произнесла я. — Но ближе к делу. Как там обстоят дела с моей просьбой?
— Ах да, — спохватился Папазян. — Интересной личностью был этот Безбородин. Легенд, правда, про него не слагали, а вот слухи, говорят, ходят до сей поры.
— И что это за слухи?
— Говорят, мастер он был отменный. Знаешь, как в песне поется: нам нет преград ни в море, ни на суше. Это, можно сказать, был его девиз.
— А если поконкретнее?
— Короче, потрошил твой Безбородин сейфы или, выражаясь научными терминами, был простым советским «медвежатником», — улыбнулся Папазян. — Природа по своей щедрости наделила его большими талантами. Ушлый был мерзавец по слесарному делу, да и закон Ома в школе, видно, хорошо выучил. Так, что на всю жизнь запомнил. Последний раз этот отличник теоретической и физической подготовки применил свои познания и навыки в ювелирном магазине. И взяли его по чистой случайности. Просто с годами он, видать, забывчив стал — ну и наследил слегка на радость экспертам-криминалистам. А так — поминай бы его как звали.
— А он один на дело ходил? — спросила я первое, что пришло на ум.
— Один-одинешенек. Аки перст, — подтвердил Папазян. — Сознался, покаялся, только вот товар так и не нашли. Искали-искали, пытали-выпытывали, а добро так и не объявилось. Надо полагать, самородок решил организовать себе обеспеченную старость. Только, — Папазян издал ртом звук, похожий на звук вынимаемой из сосуда тугой пробки, — не судьба.
— Да, интересная деталь. Так-так, — я наморщила лоб.
— Что? Хочешь организовать экспедицию для поиска сокровищ? Свистать всех наверх?
— Свистать не надо, денег не будет, — возразила я.
— Типун тебе на язык, — Папазян изобразил легкий испуг. — Кстати…
Капитан подозрительно посмотрел на меня и после некоторой паузы спросил:
— Я так понял, что ты все же решила заняться делом Герасименко, несмотря на все мои предупреждения?
— Это мое дело, — отрезала я, широко, однако, улыбаясь капитану.
Папазян почувствовал некую неловкость. Выдержав мою издевательскую улыбку, он тем не менее спросил с тайной надеждой:
— Может быть, тогда поделишься со мной результатами следствия?
Я продолжала улыбаться. Потом, кокетливо проведя пальцем по линии пуговиц домашней рубашки капитана, сказала:
— Нет, Гарик, мы с тобой договорились — у вас свои дела, у меня — свои. Все в соответствии с западными нормами жизни, никакого коммунизма и общинности. Но…
— Что «но»? — нетерпеливо спросил Папазян.
— Когда я обнаружу убийцу, то извещу вас, чтобы предать в руки закона, — высокопарно заявила я. — А за информацию спасибо.