Пустячок с десятью нулями
Шрифт:
Эльвирины глазки совсем забегали, она начала теребить то свою кофточку, то нервно вертеть ключами от машины, словом совершенно явно стала демонстрировать свою растерянность.
— Я… Но я была тогда у мамы, я это всем сказала, и даже в милиции, когда меня туда вызывали, — взахлеб начала оправдываться Эльвира. — Я и не знала ничего…
Я достала мобильник и стала нажимать на кнопки.
— Кому вы звоните? — подозрительно спросила Эльвира.
— Капитану Папазяну, — сухо пояснила я. — На предмет проверки вашего алиби. Сейчас вашу маму допросят и все выяснят. Если вы сказали правду,
В Эльвириных глазах застыл испуг.
— Не надо! — почти закричала она, пытаясь вырвать у меня мобильник. — Не надо, я все расскажу, только маму не трогайте! И вообще, не говорите никому, хорошо?
— Где вы были? — снова повторила я свой вопрос.
— Я… а, черт с ним, ладно! — Эльвира отчаянно махнула рукой. — Ну, у Аркадия я была, здесь!
— Вы его любовница? — уточнила я.
Эльвира кивнула и полезла за сигаретами.
— Да, — сказала она, закуривая. — Теперь вы понимаете, для чего я придумала про маму? Мне совсем не нужно было, чтобы об этом кто-то знал. И угораздило же Герасименко… Если бы не это, никто бы ничего не знал!
Эльвира с жалостью вздохнула и сильно затянулась.
— Давайте-ка поговорим поподробнее, — предложила я.
— Господи, да о чем говорить-то! — отмахнулась Эльвира и снова вздохнула. — И так же все ясно. Вы только шефу моему не говорите, ладно? А то он меня убьет!
— В деле, где замешано убийство, я ничего не могу гарантировать, — важно заявила я. — И вообще, вы так просто не отвертитесь. У меня к вам есть еще ряд вопросов. В частности, относительно денег, которые пропали.
— Блин, ну не стоять же во дворе! — разозлилась Эльвира. — Вон, на нас уже люди смотрят!
— Я предлагаю сесть в машину и спокойно поговорить, — предложила я.
И я уже пригласила было Эльвиру в свою «девятку», как вдруг из подъезда вышел Аркадий Расстегаев. Увидев Эльвиру и меня вместе, он в первый момент оторопел, но моментально овладел собой.
— Добрый день, — подошел он и поздоровался. — Могу я узнать, что здесь происходит?
— Аркадий… — Эльвира с рыданиями кинулась к нему на шею.
Расстегаев резко расцепил ее руки, бросил на секретаршу гневный взгляд и еще раз спросил:
— Что случилось?
— Аркадий, они все знают! Знают о нас. Аркаша, милый, мне пришлось все рассказать! Я… Я не знала, я не успела предупредить маму! Мне пришлось сказать, что я была у тебя, потому что они хотели меня обвинить в убийстве Герасименко!
— Что за ерунда! — поморщился Расстегаев и перевел взгляд на меня. — Что это вы тут устроили?
— Просто проверяю алиби всех подозреваемых, — спокойно ответила я. — И решила начать именно с Эльвиры. И как раз оказалось, что алиби-то у нее и нет. А потом она сама рассказала, что была у вас. Кстати, вы это подтверждаете?
— Понятно, — самому себе сказал Расстегаев, не отвечая на мой вопрос.
— Аркаша, я прошу тебя, скажи им, что это не я! Ну, пожалуйста! — Эльвира заплакала и умоляюще посмотрела на Аркадия. — Пусть меня оставят в покое.
Расстегаев презрительно оглядел ее перепуганное лицо и сказал:
— Езжай домой. Мне не звони и вообще сиди дома.
Эльвира закивала и, не чуя ног от радости, кинулась к своей машине. Поспешно заведя мотор,
— Вы, конечно, будете подозревать ее во всех смертных грехах, — кивнул он в сторону удалившейся Эльвиры.
— Не буду, а уже подозреваю, — с усмешкой возразила я.
Я вообще к этому Расстегаеву не чувствовала ни малейшей симпатии, тем более что он себя так высокомерно повел во время первой нашей встречи. Поэтому я решила особо не утруждать себя вежливыми манерами.
— И совершенно зря, — произнес Аркадий Дмитриевич.
— Если вы представите мне факты, свидетельствующие о том, что она не причастна к краже денег из вашей конторы, я с удовольствием перестану ее подозревать. А то мне даже как-то ее жалко.
Расстегаев с каменным лицом выслушал меня, а потом покачал головой.
— Нет, она не способна на то, чтобы украсть деньги из сейфа. Вернее, способна, но у нее не хватит наглости и ума.
— А вы принципиально выбираете себе в любовницы дурочек? — ухмыльнулась я.
— Ну, это вас не касается, — отрезал заместитель Стекольникова.
— В общем, да. Только если бы не было кражи денег и убийства вашего сотрудника. А так… Извините, этот момент в ваших корпоративных взаимоотношениях, скажем так, будет обнародован. Для заказчика, разумеется…
— Этого не стоит делать, — покачал головой снова Расстегаев. — Дело в том, что Вова сам… Как бы это сказать… Хочет с Эльвирой закрутить. Но… Во-первых, он женат. Во-вторых, так получилось, что Эльвира выбрала меня. Не стоит ущемлять его самолюбие.
— Ну, допустим, — равнодушно-презрительно отреагировала я. — Меня интересует убийство Герасименко и кража денег.
— Когда убили Валерия, действительно мы были вместе, — наморщил лоб Расстегаев. — Но я сказал милиционерам, что был просто дома, а Эльвира сказала про мать. И… — Аркадий Дмитриевич слегка замялся, — вы можете, конечно, копать дальше, но ни я, ни она не убивали Герасименко. И вы не докажете, что это сделали мы. Тем более насчет денег… Эльвира, как вы понимаете, сама бы не додумалась. А мне… По сути, воровать у себя. Зачем мне это надо? А читать мне лекции о морали не надо, я ничего не хочу комментировать.
— Я и не собираюсь, — ответила я. — А зачем она к вам приехала сегодня? Исключительно ради плотских утех?
Расстегаев едва заметно усмехнулся.
— Есть женщины, — снисходительно пояснил он, — наделенные от природы очень сильным темпераментом. Вот она как раз из таких. И постоянно хочет. Вот и сегодня у нас выдался часок свободного времени.
— Понятно, — ответила я.
— Не надо говорить Стекольникову, — перебил меня Расстегаев. — Я сам ему скажу. Может быть, даже после этого всего, — Аркадий Дмитриевич неопределенно поиграл в воздухе руками, — и вообще перестану с ней встречаться. Эльвира для меня всего лишь объект удовлетворения естественных потребностей. Как и я для нее. Правда, я для нее еще и левый источник дохода, — усмехнулся он. — Не подумайте, что я оправдываюсь — я вообще не сильно считаю себя виноватым. Никто ее в постель не тащил, она сама захотела. А у меня нет времени на поиски женщины, я постоянно в делах. Почему я должен отказываться?