Пустые Холмы
Шрифт:
– С каждым годом вы становитесь все проницательнее. Скоро наши приятные беседы станут для меня опасными. – Вера Николаевна улыбнулась, глядя в разгорающееся пламя. – Это действительно оберег, который защищает меня от заблуждений.
– От заблуждений? – удивился Ирвинг и покачал головой. История приобретала интересный оборот.
– Да, мне иногда свойственно заблуждаться в том, что возраст и приходящая с ним мудрость… – На этом слове она взглянула на него внимательно и лукаво. – Оберегают от ошибок.
– Но разве хоть кто-то может избежать ошибок?
– Да, вы правы.
– Все предопределено, дорогая Вера Николаевна.
– И вы снова правы. Все, что нам остается, – учить уроки, которые преподносит судьба. И вот тут-то и наступает время ошибок – когда мы не усваиваем уроки: приходим к неверным выводам или не делаем выводов вовсе.
– Что ж, было приятно об этом поговорить.
– О когте? – уточнила Велес. – Я ждала, когда вы спросите. Уверена, вы давно знаете его историю.
– Так же, как были уверены, что Дима покинет ваш мир?
Велес вздрогнула и отвернулась к камину.
– Не совсем. Я ограничивала этот мир поместьем, а не всем Светлым сообществом. Видите ли… у него было много интересов, которые связывали его с… нашей стороной. Он всем сердцем привязывается к тому, что любит, – так было всегда. И эти связи крепче всего остального: по крайней мере, так я думала.
– Понимаю. Это обмануло вашу бдительность.
Она не ответила и задумчиво повертела в руках медвежий коготь.
– В конце концов, мы приходим в этот мир выучить собственный урок и совершить собственные ошибки, – продолжил Ирвинг. – Вот и Дима сделал лишь то, что должен был. Мы все заблуждались насчет его роли в этой игре. Но я бы хотел кое-что уточнить… Он ваш внук, он не может считаться обычным воспитанником, верно? Он знает о Заречье намного больше, чем все остальные?
– Понимаю, куда вы клоните. И предпочла бы, чтобы вы спросили прямо, а не ходили вокруг да около.
– Хорошо, будь по-вашему. Что Дима знает о Заречье?
– Он знает о входах и выходах. И я не могу этого изменить. Заречье связано с нашим родом, это знание рождается вместе с первым вдохом наших детей. Дима знает, где находится деревня. Знает, как пройти лес. И что скрывают наставники, готовящие Посвящение.
– Значит, мы должны быть готовы к любому исходу. – Ирвинг поднялся на ноги. – То, что случится, тоже было предопределено. Но хочу думать, что мне суждено встретить трудности в полной готовности.
Сегодняшний полдень был похож на тот, когда Маргарита впервые попала на собрание с главной наставницей. Солнце палило, заставляя щуриться и мечтать о купании. Река – ледяная, звонкая – так и манила сквозь гущу леса и бархат трав. Тогда Маргарита еще не знала о ее существовании, теперь же считала минуты до встречи. Она шла к Велес и в этот раз надеялась услышать что-то такое, что осветит ее путь и подскажет верное направление, – нельзя упустить ни слова из речи наставницы!
Повсюду уже сновали новенькие – четырнадцатилетние, смешные, шумные. Многие из них были ниже Маргариты ростом, некоторые же, наоборот, казались крупнее и старше. Маргарита проводила их взглядом и внезапно наткнулась на что-то непривычное: мальчишка
«Потусторонний!» – осенило Маргариту, и глаза их внезапно встретились.
Мальчик приосанился, будто понадеявшись, что заметившая его взрослая девушка сейчас подойдет и все разъяснит. Во взгляде его мелькнула надежда. Но Маргарита, помедлив секунду, отвернулась. Это удивило и ее саму.
«Потусторонний… Как странно… Ведь когда-то, наверное, Арсений Птицын точно так же стоял за нашими спинами, смотрел на нас с Полиной и не подошел, ничего не сказал… Но как он мог помочь нам? Что объяснить?»
Как теперь сама Маргарита могла что-то разъяснить этому напуганному новичку? Он потусторонний, а значит, будет ждать точных инструкций. Простых и понятных объяснений, не терпящих двойного дна и особенного опыта, нужного для понимания. Тогда как же с ее слов он поймет, каково это – быть магом? Как поверит, что между той Маргаритой, что стоит перед ним, и той, что была на его месте несколько лет назад, – пропасть пропастей, целая череда озарений, ни с чем не сравнимых переживаний и будто бы сотни жизней? Верно, он не поймет. Так зачем что-то объяснять сейчас, когда его время все равно придет?
Маргарита постаралась не думать о несчастном потустороннем. Остальные новички уверенно сгрудились в центре поляны. Они вертели головами, в их взглядах читалось веселое любопытство. Особенно заинтересованно они глазели на Водяную колдунью. Полина держалась невозмутимо, ее бледность под таким солнцем казалась неестественной. Лишь небольшие розовые пятна на острых плечах и кончике носа говорили о том, что она живой человек, на которого действуют солнечные лучи. Ее длинные волосы пепельного оттенка были собраны в свободный пучок прямо у основания шеи, а многослойное платье цвета морских пучин делало ее похожей на водяного духа. Маргарита невольно улыбнулась, представив, какие слухи могли ходить о Полине среди ничего толком не знавших новичков.
Маргарита вновь – как и все три года до этого – не заметила, когда на поляне появилась Велес. Что-то изменилось в шелесте листвы, смолкли голоса, и из-за спин показалась пожилая колдунья с лунно-седыми волосами. Сегодня вместо трав в них были вплетены сухоцветы. Маргарите показалось, что взгляд наставницы особенно пронзителен и колок. За считаные секунды она умудрялась заглянуть в душу каждому.
– Добрый день! – начала наставница негромким голосом, который – Маргарита никак не могла найти для этого подходящих слов – словно раздавался внутри головы. – Присядьте-ка.
Ребята в первых рядах взволнованно заозирались. Остальные тем временем без раздумий опустились на траву.
– Рада приветствовать вас в Заречье. Меня зовут Вера Николаевна Велес, и я ваша главная наставница.
Конечно, все и так это знали. Все, кроме того потустороннего, которого заприметила Маргарита. Да, Велес обращалась именно к нему. Как когда-то обращалась к ней и к Полине, хотя, казалось, говорила со всеми собравшимися. Никого не выделяя и тем самым поддерживая двоих перепуганных, изумленных девочек.