Пустые Холмы
Шрифт:
Ущербную луну затягивало в темноту, однако дальше облака не ползли, и небосвод все больше походил на драгоценную ткань из сокровищниц Муромцев. Небо тяжелело от звезд, наливалось сиянием, готовое прорваться сверкающим дождем.
Сева пришел в компании той девушки, которую Полина повстречала в лесу. Девушку звали Катей, своим добрым и простым лицом она сильно отличалась от всех предыдущих Севиных избранниц.
«Может, она ему и не девушка?» – подумала Полина, но тут же отбросила эту мысль, чтобы не напоминать самой себе ревнивую Анисью, которая до последнего отказывалась признавать чувства Севы к какой-нибудь колдунье.
Сам Сева не обратил на Полину никакого
Так Полине было гораздо спокойнее. Лучше бы он не замечал ее, как она привыкла, и не делал ничего странного. Она давно во всем разобралась и объяснила себе, почему каждый раз Севины слова или действия ее волнуют. Оба они оказались связаны несколькими важными событиями: сначала Овражкин нашел ее на Купальскую ночь, потом она стала хранить его перо и помогать в обряде превращения в коршуна, после он участвовал в ее спасении из плена Старообрядцев. И каждый раз все происходило с легкой руки Муромца или по велению Ирвинга. Но не по собственному Севиному желанию и не по воле самой Полины. И это могло бы их сблизить, даже сдружить, но они слишком расходились характерами, да и говорить им было особо не о чем.
Все эти выводы прекрасно жили у Полины в голове, когда Сева скользил по ней равнодушным взглядом или молча проходил мимо. Но его редкие фразы, сказанные ей… То, как он нежно провел по ее руке, прежде чем вложить записку когда-то на балу в особняке Муромцев… То, как близко подошел к ней и положил ей в рот ягоду… Это выбивало из равновесия, не давало уснуть, а сны все были – сплошь патока да тягучий мед, наутро от них оставались ощущение горячего дыхания на коже, стук крови в висках и сладкая боль в животе.
Так пусть он лучше не глядит на нее. Пусть обнимает и целует эту Катю с милым, добрым лицом. Пусть влюбится в нее так, что всем это станет видно.
Но Сева не обращал внимания и на Катю. Казалось, он забыл о ее присутствии, как только пришел.
Над поляной поплыл аметистовый туман. Полина закуталась в шаль поплотнее. Пальцы стянули тонкую полоску кожуры с последнего горохового стручка, горошинки одна за одной высыпались в ладонь. Давно переспевшие, потерявшие сочность и налившиеся кисловатой твердостью, на вкус они напоминали об уходящем лете.
Маргарита дотронулась до серпа. Вот уже больше месяца она носила его на поясе каждый день. Серп и кожаный мешочек, подаренный Странником, стали ее постоянными талисманами. Серп Мары молчал. На прикосновения он никак не отзывался. Маргарита по совету Севы вновь замотала ручку плотной лентой из драконьей кожи, но символы, выгравированные на рукоятке, жгли ей руку, заставляли снова и снова тянуться к ним или вызывать в памяти их тускло-алое свечение.
Возможно, Маргарита оказалась лишь родственницей Мары, но не ее новым воплощением. И хоть бабушка говорила, что до Посвящения к серпу прикасаться бессмысленно, Маргарита ждала, что оружие отзовется, запульсирует в ее пальцах древней силой, подаст хоть какой-то признак жизни. Но этого не происходило. Ей захотелось с кем-нибудь еще раз все обсудить, но смотрела на нее только Марьяна Долгорукая, остальные же были заняты болтовней. Поймав Маргаритин взгляд, Марьяна тут же отвернулась.
Маргарита усмехнулась. В последнее время Марьяна часто таскалась за Митей. Возможно, он сам ее приглашал, хотя в это верилось с трудом. Представлялось, что маленькая Долгорукая решила показать всему свету, какая хорошая они все-таки пара. Сейчас они сидели рядом, но не тесно прижавшись, а даже не прикасаясь
Маргарита разглядывала Муромца и Марьяну, думала об их предстоящем браке не по любви. Отчего эти союзы так ценились среди старинных родов? Раньше, едва Маргарита воображала себя на месте Мити или Марьяны, ее сердце рвалось из груди, как дикая птица. Никто не имел права вынуждать ее выходить замуж за нелюбимого человека. Эмоции застилали глаза, и она даже помыслить не могла, что хоть раз попытается понять эти странные традиции. Однако сейчас она будто бы смирилась с ходом вещей, глядя на безучастного, спокойного Муромца и щебечущую Марьяну Долгорукую. Что-то вынудило Митю отступиться от своей любви. Что же это было? Он ведь был не глуп и не слаб. Маргарита не верила, что он просто боялся противостоять семье. Во взгляде его появилась какая-то особенная печаль, но вместе с ней и глубина. Что-то позволило ему смириться с судьбой, смириться с этой юной девушкой, которая поселится в их огромном доме и когда-нибудь родит ему детей. Будто Митя знал что-то такое, чего не знала и не могла понять Маргарита.
Может, стоит еще раз обсудить эту тему с девочками? Или поговорить с самим Митей? Конечно, сначала он будет отшучиваться и юлить, но в конце концов должен все объяснить. Главное, выбрать для этого правильный момент.
– Ну вот вы где, я еле вас нашла! – послышался голос Василисы, и Маргарита обернулась.
Она тут же заметила, как Василиса стушевалась при виде Долгорукой и Муромца, как улыбка ее на секунду погасла, а глаза растерянно забегали в поисках места подальше. Маргарита потянула ее за руку в самую середину их компании.
– А ну-ка двигаемся, – приказала она со смехом и усадила колдунью ровно напротив Мити. – Боже, Вася, ты выглядишь как богиня! Специально надела это платье, чтобы мы померкли на твоем фоне?
Василиса робко оглядела свой наряд: ее светлое платье было отделано кружевом на груди и подоле, больше ничего особенного в нем не было. Волосы она скрутила в два узла на макушке. Они были похожи на беличьи уши и вид ей придавали скорее забавный, чем красивый.
– Ох, Марго… – смутившись и покраснев, пробормотала она.
– Поддерживаю вариант с богиней, – неожиданно воскликнул Сева, будто вступив в Маргаритину игру.
– И я! – тут же отозвалась Анисья. – Но Вася, конечно же, сейчас начнет отнекиваться. Не знаю, что такого в том, чтобы признать себя богиней?!
Полина с Маргаритой снова засмеялись, им вторила даже Севина спутница, и только Марьяна с подружками, прослушавшие разговор, вопросительно обернулись.
– Как же долго я тебя не видела. – Маргарита обняла Василису за плечо. – Теперь тебе придется рассказать нам все, что ты узнала у потусторонних. Как отнеслись снежинки к такой работе? И не съели живьем Лана, запретившего болтать, кто на самом деле написал злосчастную статью?
– Все прошло хорошо. – Василиса улыбнулась. – Я жила у милой, доброй женщины, работы по дому было совсем немного. Думаю, статья из «Вестника» стала лишь удачным поводом для того, что отправить несколько сильных колдуний в эту деревню. Вы знаете, там ведь находится небольшое озерцо – будущий источник живой воды.
– Тот, из которого Заиграй-Овражкин не смог выжать ни капли? – подал голос Митя.
– Ну… да… – смутившись, пробормотала Василиса.
– Сплоховал. – Сева равнодушно пожал плечами. – Что тут поделаешь? И нечего тыкать меня в это, Муромец. Надеюсь, снежинки восстановили силу источника?