Пустыня смерти
Шрифт:
«Тайпан».
«Я бы всё отдал, чтобы ты была нормальной. Я бы просто смотрел на тебя со стороны, ведь люди должны оставаться с людьми. А теперь я даже не знаю, что думать. Ты не совсем человек, ты не совсем ха-змея, ты полукровка. И теперь даже у такого как я есть шанс, но то, что тебе предстоит сделать…» — Тайпан мотнул головой, и мне пришлось крепче держаться за гребни, чтобы не свалиться.
И он ещё больше разогнался!
«Тайпан».
«Я не хочу. Чтобы ты уходила. Я не хочу, чтобы
«А это почему?»
«Он… Опасный. Сильный. Он тоже будет в городе Тысячи сердец, и возможно он будет единственным твоим союзником. Тебе придётся ему открыться, потому что если он узнает это сам, то убьёт тебя. И у него это получится».
«На него не подействует приказ?»
«Его воля сильнее».
Я задумалась. Сила воли. Она впечатляет у этого человека, этого лорда. Но действительно ли моя воля слабее?
Я ему отказала, и это удивило его. Я хорошо помню, как он смотрел на меня, и что мои свитки таяли под этим взглядом. Шаманская техника или личное «обаяние», перед которым не может устоять даже шаманская магия?
Слишком много вопросов.
Я не могу понять, я ничего не могу понять! И не уверена, что это действительно нужно.
Но если бы мне сказали взвесить на весах силу волю. Мою и лорда, чья была бы весомее?
Ответ пришёл от того, кто был позади. Рамир тихо сказал:
— Всё зависит от того, кто за твоей спиной.
— Что? — дёрнулась я к нему и чудом только не свалилась. С моей координацией что-то происходило. Действия становились резче и куда быстрее, настолько, что я сама не всегда могла за ними уследить.
Впрочем, скосив взгляд, я обнаружила, что Рамир держит меня за плечо.
— Я слышу твои мысли. Самые громкие. Раньше такого не было почти никогда. Я слышал только самых сильных и опасных змей, которые были настолько разумны, что… Это было чудовищно.
— Ты был змеиным проводником?
— Нет. Просто говорящим с ними.
— Хорошо, — не стала я заострять на этом внимание. Только что прозвучало что-то куда более важное. — В каком смысле, ну… не знаю, что ты имел в виду, когда говорил о том, кто за спиной?
— Если ты сражаешься только за себя одну, то ты можешь проиграть, поскольку всегда оставляешь себе шанс на проигрыш. Когда за твоей спиной те, кто тебе дорог — ты сделаешь всё, чтобы победить. Но когда за твоей спиной тот, к кому ты хочешь вернуться, ты перевернёшь мир, но вернёшься к нему живой.
— Ясно.
Кое-что мне действительно стало ясно. Но не всё. Ещё были вопросы, но сначала…
— Спи, — шепнул Рамир, — я смогу удержать тебя. А когда проснёшься — мы уже будем у входа в Хрустальный град. Там ты увидишься с лордом Ханом и мальчишками. Ты же этого хочешь?
— Слишком много знаешь, — отозвалась я, бессильно откидываясь на грудь привидению в фальшивом человеческом теле. Я не человек, не ха-змея, но живая. А он — не живой, не человек, но привидение и всё равно со мной.
Тело стало ватным, налилось тяжестью.
Меда ещё не поднялась над горизонтом, а я уже обмякла, не в силах заставить себя встряхнуться.
Песок шуршал, напевал мне тихие слова, и чудился мне в них незнакомый голос. Голос кого-то, кого я уже однажды слышала, но это было очень, очень давно.
…Я открыла глаза.
Тайпана рядом не было. Не было и Рамира. Не было песка и моей любимой пустыни, была только бесконечная тьма, в которой видны были холмики с крестами. Могилы? Здесь кто-то похоронен, да ещё и как много.
Я попыталась сделать шаг, но обнаружила, что ног у меня нет — снова тот же хвост. И на нём мне очень тяжело держаться.
Тьма вокруг была холодной, голодной, из неё на меня кто-то смотрел. И снова складывалось ощущение, что я слышу голос.
— Зеон.
Голос раздался прямо над ухом, я взвизгнула и дёрнулась, круто повернувшись.
На одном из могильных холмов сидела падальщица. Старая настолько, что люди до такого возраста не доживают.
Снежно-белый подшёрсток в этой тьме едва заметно светился, и я, глядя на эту старуху, ощутила что-то вроде бескрайнего… уважения? Страх пропал.
— Здравствуй, Зеон. Я говорила, что приду и напомню о себе. Помнишь ли ты меня?
Не засомневавшись ни на миг, я тут же кивнула.
Я её помнила.
И её, и ту серую хмарь, из которой они появились. И страх, буквально пропитавший меня до основания, мою кожу, мои кости, моё сердце.
— Да.
— Хорошо. Ты помнишь то, о чём мы договорились, Зеон?
— Да, — второй раз ответила я. — Я открою окно, впустив вас к императору, а вы его убьёте.
— Ты и это помнишь. Действительно любимица пустыни. Я сделаю тебе подарок, Зеон. Давненько нам не доводилось их делать, но ты первая и единственная, кто может сделать то, на что не способны мы.
Старуха коснулась своей обвислой груди, скользнула длинными острыми когтями по своему ожерелью, выбирая камень. Серый дымчатый камешек в её руке, когда она сдёрнула его с нити, едва заметно переливался.
Мне даже показалось, что внутри есть какие-то огоньки.
— Это камень яда, — шепнула падальщица. — Люди так погрязли в своём невежестве, что начали считать его панацеей от всех бед. И ваши шаманы убивают наших братьев, чтобы достать этот камень из нашего тела. Я дам этот камень тебе, но ты должна проглотить его.