Путь (2 книга - 6 книга)
Шрифт:
— Виликор, у меня к тебе просьба.
— Говори.
Она снова не открыла глаз, как вчера. Неприятная привычка.
— Трое парней — это много. Не могла бы ты дать мне пару уроков?
— Ты не первый такой. Ответ — нет.
— Почему?
— У меня нет времени на подобные глупости. Учись сам. Жди уроков от учителей. Почуял силу? Выходи на ринг биться со мной. Сможешь чему-нибудь научиться в схватке — молодец. Нет? Присоединишься к этим неудачникам, — она махнула рукой в сторону парней, что по-прежнему валялись под навесом.
— Значит, ринг? Хорошо.
— Многому научился за ночь?
Я решительно кивнул. Не вижу ничего страшного в том, что чтобы увидев
— Знаешь, что означает изречение «У меча и кулака нет глаз»? — девушка подняла палец, указывая на символы над головой.
— Нет, — я улыбнулся, — я ведь с самого дна помойной ямы.
— Это напоминание, что вышедший биться должен быть готов ко всему. Ведь противник может покалечить его, лягушонок.
— Покалечить?
Я нахмурился, но девушка уже прыгнула ко мне. На миг пожалел, что в моих руках нет привычного копья, и скользнул навстречу. Мир окрасился свечением силы, которую я потянул в себя. Мой удар лёгким касанием отвели в сторону, а затем камни ринга вдруг бросились мне в лицо. Ничего не понимая, оглушённый ударом, я попытался встать и понял, что не ощущаю ногу. Сначала я испугался, но через секунду, когда её пронзило болью, понял, что она на месте, но знать об этом — очень больно. Едва-едва не падая, почти не опираясь на левую ногу, я смог встать посреди ринга. И обнаружил на себе внимательный взгляд чёрных глаз Виликор.
— Я не ошиблась вчера. Тело и душа. Небо отмерило тебе милостей полной мерой, — она помолчала, сжав губы в нить, тонкие, аккуратные черты лица исказились в гримасе и вдруг словно плюнула. — Ненавижу!
Прыжок я увидел и встретил девушку своими лучшими ударами. Быстрыми, сильными. Успел порадоваться, поняв, что они достигли цели. А затем глаза пронзило болью от яркого света. И что-то вокруг страшно завоняло.
— Ничего страшного.
Я услышал над собой незнакомый голос и постарался быстрее проморгаться от слёз. Первое что я увидел — чёрный халат.
— Приветствую старшего, — прокаркал я. С горлом тоже было что-то неладное.
— Видали, увальни тупоголовые? С вас убыток, от него прибыток очков классу. Считай — остались при своих. Повезло.
— Вырубила меня.
Я пришёл к несложному выводу и нахмурился. Две звезды и навыки. Я надеялся на тренировочный бой. Но она сражалась в полную силу и скорость, не делая скидок. Как в бою с врагом. Слишком большое преимущество, я даже не успеваю увидеть её движения! Нужно сокращать разрыв между нами и больше тренироваться! Не дай небо она и с оружием в руках так же умела. И серьёзнее, серьёзнее относиться к схватке! Она не зря угрожала покалечить. Здесь никто не будет меня жалеть потому, что у меня была разбита голова. Почему я обращаюсь к силе в последний момент?
— Да она, вообще, гляжу, прижалела тебя, мелкий.
— О чём вы, старший?
Я, наконец, чётко увидел собеседника. Он мог называть меня мелким, даже если бы не был Воином. Слишком он был велик. По сравнению с ним, любой из нас: и Зимион, и Гунир, высокий и широкоплечий, смотрелись тем, кем ещё и были — подростками. Здоровенный мужчина, лет тридцати, из халата которого можно было сшить два для нашего учителя Иглиса. Шириной плеч он мог поспорить с Ракотом. А вот такого огромного живота я не видел ни у кого. Ни дома, ни на многолюдных улицах города. Могучие, волосатые руки ловко смешивали в чаше травы из альбарелло. Я сразу узнал их из описания алхимика отряда, что вёз нас. Чуть вогнутая посередине, чтобы было удобно брать, цилиндрическая посудина из дорогой, даже на вид, белоснежной глины. Хотя, что было дорого для Нулевого, здесь наверно и за вещь не считают. Комната была ярко освещена несколькими светочами, позволяя в деталях видеть и комнату, и старшего. Поэтому меня так и ослепило, когда я пришёл в себя. Множество альбарелло разных размеров, сияло на полках ровными рядами. Здесь, вообще, везде был порядок. Даже мои одноклассники стояли у стены ровно и опрятно. И молча. Зимион и Гунир.
— Да обычно она что-нибудь ломает. Ваш класс лидер в трате зелий. А тут — целый. Удивительно. Первый пациент от талантов без перелома.
— Думаете, она не пыталась, старший? — я приподнялся на локтях и глядел на ногу без сапога с закатанной штаниной. Синюю, почти чёрную. — Она била меня, когда я упал?
Парни сначала покосились на Воина и, лишь затем, Зимион подал голос.
— Не. Хотела, но сдержалась. Я только не понял, чем ты её вывел?
— Мне больше интересно, почему я её этим вывел, — буркнул я под нос и перевёл взгляд. — Старший, мне можно идти?
— Вот сейчас смесь для питья тебе вручу, и можешь катиться, — отмахнулись от меня и добавили тише, но отчётливо слышно. — Проще было бы сломай она тебе её. Или голову. А так — ни туда ни сюда. Наводи тут состав.
— Старший, как мне к вам обращаться?
— Моё имя Хрил.
— Старший Хрил, если мне сломают что-то, то за сколько срастётся?
— Два зелья и утром начнёшь ходить. Вечером Шамор снова навьючит на тебя груз и пинком отправит бегать. Но за всё платить придётся. Целый день как в лихорадке будешь. И, как лекарь советую, не части. Если тебя будут ломать каждый день — добром для тебя это не кончится.
— Благодарю старший.
Я принялся сползать на пол. Ничего Виликор. Я упрямый. Я не Арнид. Для меня лучше ноги, чем плети.
Глава 6
Ничего неделанье и пустые разговоры днём закончились. Бывало так, что один учитель сменял другого, не давая нам никакого перерыва. Подъём по сигналу колокола, оживлённая толкотня в углу двора. Там находилась хитроумно устроенная купальня. Поверх стены в узком канале протекала вода, и можно было открывать небольшой отвод-ручей, что стекал к нам во двор. Наполнялись бочки, стоявшие рядком вдоль стены, и затем каждый был волен набрать себе здоровенную деревянную чашу и умыться здесь же на каменных ступенях, вода с которых стекала вниз, сквозь решётки. При желании можно помыться и полностью, в стороне стояли несколько лёгких загородок из дерева и плотной ткани. Часть ребят, те, что понаглее, как-то попытались подсмотреть за девушками. В тот день у лекаря едва хватило зелий для сломанных костей. А крики наказываемых Виликор ребят навсегда отбили у остальных желание когда-нибудь повторить их действия. То, как орал зачинщик, Фатор, даже у меня поднимало дыбом шкуру.
— Не пойму.
— Что тебе? — а вот утром никого не остановишь от болтовни.
— Батя меня в лёгкие выходы с десяти лет берёт. Разное бывает. Раз даже просто в заросли так вбежал, что вся шкура в клочья. Зелья то зельями, но не всегда давали-то.
— И? — подтолкнул я его неторопливые рассуждения.
— Шрамы где? — он повернулся, демонстрируя у себя рваный рубец на лопатке. — Тебя ни разу не задели чтоль?
— Задели. И не раз. Заживает хорошо на мне.
— А! — обрадовался объяснению Гунир. — Эт про таких спрашивал тот мужик? Про таланты?